Хочу ребенка!

Грин Джейн

Если, конечно, не считать Мэйв. Мэйв, которая заняла место Джулии, сама того не подозревая.

Сэм намеревалась больше не звонить Джулии, – не позволяли гордость и самодовольство. Прошла неделя. Потом две. Вдруг Сэм поняла, что не говорила с Джулией уже почти два месяца, и пришла в отчаяние. Она скучала по Джулии. У нее была Мэйв, но Джулия знала ее, как никто другой, их объединяло общее прошлое. Это не одно и то же. Сэм пыталась позвонить, даже брала трубку и начинала набирать номер, но гордость каждый раз мешала

ей довести дело до конца и помириться.

Как-то вечером она сидела и смотрела старые фотографии – ее и Джулии, снимки разных лет. И, проглотив гордость, взяла трубку и позвонила.

– Я вела себя отвратительно, – смиренно признала она. – Ты была права, а я ошибалась, и ты должна простить меня, потому что я скучаю по тебе и не хочу тебя потерять.

– Я тоже по тебе скучаю, – ответила Джулия, и обе подруги улыбнулись сквозь слезы. – Ладно, – проговорила она, – я знаю, какая ты старая балда, но в конце концов к тебе всегда возвращается здравый смысл.

Они долго разговаривали. Сэм рассказала Джулии о Крисе, о том, как увидела свет в конце тоннеля, и Джулия ни капельки не удивилась.

– Хорошо, хорошо, – пробормотала Сэм. – Я знаю, что ты и в этом была права, но хватит обо мне, что у тебя новенького? Как твоя бурная безумная личная жизнь?

– Вообще-то, – скромно произнесла Джулия, – не такая уж она бурная и безумная.

Сэм затаила дыхание.

– Ты что, кого-то встретила?

– Это не кто-то, это Джек. Мы опять вместе.

– О, – Сэм потеряла интерес. – И надолго, на этот раз?

– Нет, нет. На этот раз все по-другому. Мы встречаемся исключительно друг с другом.

– О господи, ты превратилась в настоящую американку. Исключительно – это он так выразился?

– Да, – засмеялась Джулия. – Но это… здорово.

– Рада, что ты довольна. Это самое главное.

– Да. Как ни странно, мне это нравится, – мечтательно проговорила Джулия.

– Ладно, – Сэм набрала воздуха в легкие. – Поскольку ты в таком замечательном настроении, позволь и я тебе кое в чем признаюсь.

– В чем? – резко и нетерпеливо спросила Джулия.

– Помнишь Мэйв?

– Рыжую Мэйв? Пассию Марка? Мать его ребенка?

– Да.

– Что с ней?

– Я вроде как с ней подружилась.

– И?

– И мне немножко неловко. Хотела, чтобы ты знала.

– О, ради бога. Я уже думала, ты сейчас скажешь что-нибудь ужасное. И с какой стати тебе должно быть неловко? Я один раз ее видела, сто лет назад, и она показалась мне милой. Я прекрасно понимаю, почему вы подружились.

Сэм вздыхает с облегчением.

– Я просто не хотела, чтобы ты думала, будто она вторглась на твою территорию.

– На мою территорию? А вы что, стали близкими подругами? Надеюсь, она не твоя Новая Лучшая Подруга?

– Не говори глупости, – отмахивается Сэм, решив, что для одного дня новостей достаточно. – Мы просто время от

времени встречаемся за чашечкой кофе. Вот и все.

– Ну, тогда ничего страшного.

Необязательно говорить Джулии всю правду. Ей вовсе не нужно знать, что Мэйв стала наперсницей Сэм, ее сердечной подругой, почти сестрой. Что Мэйв, сама того не подозревая, помогла вытащить Сэм из болота жалости к самой себе.

Они вчетвером – Мэйв, Поппи, Сэм и Джордж – стали неразлучны. Вместе ходили в клуб «Один час», группу матери и ребенка, детский фитнес-клуб и игровые комнаты и знакомились с другими молодыми мамами.

Ко дню рождения Мэйв Сэм тайком сфотографировала Поппи и написала по фотографии чудесный изящный рисунок. Она поместила его в рамочку, которую от руки разрисовала крошечными бабочками и бантиками.

Мэйв показала рисунок всем своим знакомым, и на Сэм посыпались заказы. Сначала она рисовала для удовольствия, чтобы было чем заняться, пока Джордж спит, но Мэйв отчитала ее за то, что ей не хватает деловой жилки, усадила ее за стол и рассчитала цену.

Пятьдесят пять фунтов!

Сэм чуть не упала в обморок от такой дороговизны. Никто не согласится платить такие деньги, сказала она. Но она ошибалась. Желающих оказалось предостаточно.

– Я же говорила, что тебе не придется возвращаться на работу, – сказала Мэйв, когда Сэм пожаловалась, что ее завалили фотографиями младенцев.

Но Сэм нравилось рисовать, она зарабатывала деньги и могла работать за кухонным столом, в то время как Джордж ползал у нее под ногами.

– С днем рождения, дорогая, – Крис целует Сэм в губы, а Мэйв и Марк поднимают бокалы.

– С днем рождения! – эхом отзываются они, звеня бокалами с шампанским и наклоняясь через стол, чтобы чмокнуть Сэм в щеку.

Они нарядились и пошли в ресторан. В настоящий ресторан. Не в пиццерию за углом, в шикарный «Бель ведер» в Холланд-парк. Ресторан для особых случаев. Ресторан праздничного настроения.

И настроение у всех действительно праздничное. Сэм надела шифоновую юбку до колен, топик на тонких бретельках и чудесные крошечные бриллиантовые сережки – подарок Криса на день рождения. На Мэйв узкий, приталенный брючный костюм ярко-розового цвета, а рыжие волосы убраны в роскошный пучок.

Сэм с улыбкой потягивает шампанское.

– Тридцать четыре. С моего прошлого дня рождения прошел всего год. А такое ощущение, будто десять.

– Неудивительно. Сколько всего случилось в этом году, – говорит Крис.

– Джорджи! – хором произносят Сэм и Крис голосами, полными любви и нежности.

– Не могу поверить, – Сэм качает головой. – Поразительно, как может измениться твоя жизнь всего за один год.

– Только подумай, – говорит Крис. – В это же время в прошлом году ты была на восьмом месяце беременности. И была похожа на кита средних размеров.