Хочу танцевать с тобой
Шрифт:
– А другие пять?
Теперь хочется рассмеяться. Зачем ему это знать? Что за интерес?
– А ты что? Хочешь встать в очередь? – подкалываю его.
– Так кто из них?
Пожимаю плечами и распахиваю дверь, ощущая кожей приятное тепло.
– Я еще выбираю, – прижимаю подбородок к плечу, не отпуская его взгляд.
– Не слишком ли велик выбор?
– Тебе-то что с этого? Не думаю, что тебя каким-то образом касается моя личная жизнь.
– Ты разбиваешь мне сердце, Риша Мариновна, – на лице Стаса вновь появляется дерзкая улыбочка, и он эффектно перекидывает
Опять придуривается. Вот клоун.
– Пока, страдалец, – вхожу в подъезд, мечтая оказаться от этого парня, как можно дальше.
– Увидимся в понедельник на репетиции! – слышу за спиной.
– Посмотрим, – не хочу, но все-таки оглядываюсь в последний раз и ощущаю, как от его широкой улыбки сбивается дыхание.
Вот это уже полный писос. Хлопаю дверью и бросаюсь вверх по лестнице, не обращая внимания на ноющие мышцы. Что вообще это было? И что теперь мне с этим делать?
Глава 5
Риша
Как проходят выходные у нормальных людей? Понятия не имею. Я к ним не отношусь. Мы с бандой всю субботу и воскресенье играем в Черепашек Ниндзя. Ярослав откуда-то (он никогда не признается, где именно он все это берет) припирает костюмы мультяшек с огромными мягкими головами. А еще к нашей веселой компании присоединяется Жека, знакомый Коли и Толи, потому что нам не хватает одного персонажа. Главного злодея – Шреддера.
Сначала, правда, ребята хотят, чтобы им была я, но нунчаки Микеланджело их быстро убеждают в обратном. Ну уж нет. Я и так для всех вселенское зло, пусть хоть в представлении побуду на стороне добра. Сплинтером наряжаться тоже не кайф. Лучше черепаха, чем крыса. Да и роль мудрого старикашки больше подходит Яру. А мы с Лехой, Колей и Толей берем на себя роли зеленых братьев.
Я сразу забиваю образ Микки. Обожаю оранжевый и пиццу. Ею, кстати, и заканчивается вечер воскресенья, когда уже все роли распределены и отработаны, конкурсы придуманы и в сценарий внесены последние правки.
– Какие планы на завтра? – спрашивает Ярослав, выхватывая у меня из рук корочку от пиццы.
– Пытки теорией управления и финансовым менеджментом, потом танцы, да и в принципе все. Есть какие-то предложения?
– Может сходим в кино?
– Да! – подхватывает Кир. – Вышел тот крутой боевик. Где… Ну этот чувак классный. Который лысый и здоровый.
– Твой кумир теперь, – ржет Коля, пытаясь дотянуться и погладить бритую макушку друга.
Кирилл бьет его по руке, под наш дружный хохот.
– Да. Давайте сходим, – соглашаюсь, особо не раздумывая.
Люблю ходить с гномами в кино. Они всегда покупают каждый по ведру разного попкорна и большие стаканы с напитками и, конечно же, делятся ими со мной. А еще скидываются мне на билет. Грех этим не пользоваться.
Смотрю на Ярослава, на его лице играет улыбка. Скалюсь ему в ответ, и тут мне в нос прилетает кусочек маслины. За что?
– Ах так? – произношу, прищуривая глаза. – Черепахи,
– Чур не я потом убираю! – кричит Леха, вскакивая с места, и присоединяется к битве.
– Кто первый сдастся, тому и убирать! – вворачивает Коля, кидая в Толю половиной куска пиццы, и попадает прямо в лоб. Погрызанный треугольник медленно сползает по его лицу, оставляя за собой жирный след.
Ой-ой… Сейчас что-то будет…
***
«Малый зажигай!» в понедельник встречает меня пустым холлом и тишиной. Кажется, я слишком рано. А нет… Не тишиной. Музыка доносится откуда-то из глубины здания, и я следую за своим любопытством. Шагая по коридору в другую сторону от танцевального класса.
Оказываюсь перед массивными темными дверьми и приоткрываю одну створку, просовывая внутрь нос. Ряды мягких бордовых кресел, два прохода между ними, а левее огромная сцена, которая освещена яркими лампами. И там, купаясь в белом свете, беснуется танцор. По-другому не скажешь. Взмывает вверх, делая невероятные трюки. Он что, на веревочках? Может под ним не деревянный пол, а мягкий батут? Невозможно так высоко прыгать, еще и крутясь в воздухе, словно гимнаст с золотой медалью.
Нижняя челюсть ползет вниз. Пусть я не знаю наверняка, но чувствую, это темный близнец, то есть Стас. Черные спортивные штаны, майка, открывающая сильные руки. Босиком. Он носится по сцене, и у меня останавливается сердце перед каждым его выкрутасом. И он хочет, чтобы я танцевала с ним? Зачем? Он один стоит целой команды.
Музыкальная композиция близится к финалу. Если я хочу остаться незамеченной, нужно валить, но… Черт возьми, не могу. Последний рывок Стаса к краю сцены, певец берет самую высокую ноту. Рука парня протянута к залу. Ладонь бьет мелкая дрожь, взгляд полон боли. Мышцы похожи на высеченные в камне очертания. Последний аккорд – удар в сердце. Стас разворачивается спиной и уходит к задней кулисе, зарываясь руками в волосы.
Легкие обдает огнем. Дыши, Риша. Прикрываю дверь, отступая назад. У меня нет слов. Мыслей тоже нет. Быстро перебираю ногами, желая все-таки убежать от этого места подальше. Сейчас все чувства, что бушуют во мне, кажутся чужими и неправильными. Я не должна была это видеть. Такое ощущение, что я Стасу в душу влезла, хотя не имела на это права. Никакого.
К моему счастью темный близнец не появляется в танцевальном зале к началу тренировки. Мне нужно немного времени, чтобы переварить то, что я увидела. Даже на светлого смотреть не могу, потому что то и дело перед глазами всплывает острый взгляд карих глаз. Сосредотачиваюсь на «маме кошке» и уже почти любимых мною модельках, половина из которых даже приветливо улыбается мне, а некоторые интересуются, почему я отсутствовала на прошлой неделе.
Что-то я не догоняю. Это что, параллельная реальность, где все любят Ришу? Бред какой-то.