Хочу тебя напрокат
Шрифт:
— Мой босс в этом не участвует, — кивает в сторону Коваля. Остановившись напротив, говорит Ковалю, уже начинающему нервничать. — С вами босс будет беседовать позднее. Всего хорошего, — и уходит.
С уходом Глебова и количество машин значительно уменьшается. Коваль остаётся без поддержки серьёзных людей.
— Ты труп, Макс! Ты труп! — обещает злым тоном.
— Давид, убери Роговца, — прошу подчинённого.
Коваль нервно расхаживает кругами и раздражённо посматривает в мою сторону.
— Твоя авантюра не
Он плюёт себе под ноги, цедит сквозь зубы:
— Могу сказать, что ты… зря ко мне полез!
— Глебов ясно дал понять, что такие номера не пролезут. Подставы не любит никто. Ты пытался подставить не того человека. Играй честно.
— Честно? — смеётся лающе, как гиена. — Не смеши! Не наебёшь — не проживёшь! И ведь всё… — сжимает кулаки. — Всё бы выгорело, если бы не вмешался! Какого хрена ты вообще зад этой соплячке прикрываешь?!
— Не твоё дело. Значит, так. Сейчас ты просто отвалишь в сторону. Самарская тебе ни копейки не должна.
Коваль от злости чуть в рог не скручивает. Но деваться ему некуда. Наглую подставу раскрыли. К тому же его ждёт беседа с боссом Глебова, а тот не любит, когда его выставляют кретином и обманывают так нагло. Думаю, у Коваля впереди очень серьёзная взбучка и большой выставленный счёт за то, что зря потревожил важных людей.
— Держись в стороне от Самарской — целее будешь, — советую напоследок.
— Выскочка… — говорит озлобленно, но он может лишь дёргаться на месте от бессилия.
Потом он под нос отпускает себе ругательство, мол, надо было девку…
Я не слышу окончания его фразы. Лишь остро реагирую на фон грязных обещаний и ругательств.
К тому же я не поквитался за слёзы Ди. Подскакиваю к ублюдку быстрее смерча. Через секунду Коваль падает на землю, вереща, как кабан, которому отрезали яйца.
— Моё ухо! — зажимает ладонью левую сторону головы. — Ты отрезал мне ухо!
— Поспеши в больничку, вдруг пришить смогут. Если найдёшь, конечно… — отпинываю его ухо с небольшой серьгой в виде гвоздика с бриллиантом куда-то в сторону. — Это тебе на память. Чтобы не забыл.
Не ожидал, что получится настолько легко. В чём-то это заслуга Ди, вовремя вспомнившей, кто дал ей ценный совет в работе.
Настолько ценный, что он мог стоить моей девочке не только бизнеса, но и жизни.
Нужно обрадовать Диану. Но намерения прерывает телефонный звонок. От Алии. Отвечать не хочется. Но надо.
— Да, я слушаю, Алия. Только говори быстро, я сильно занят.
— Ох, какое жёсткое начало разговора, — говорит беспечно.
— Алия, у меня дела. Говори, что хотела!
— Хорошо, — вздыхает немного раздражённо. — У меня возникли подозрения в честности одного из охранников, которого ты ко мне приставил. Есть видеозаписи. Приедешь сейчас? Нужно посмотреть и проверить. Я не смогу спать спокойно, зная, что нахожусь под охраной подозрительного
— Не могу. Занят сильно. Сейчас позвоню начальнику службы безопасности, пусть временно отстранит охранника. До выяснения обстоятельств.
— Не приедешь? — спрашивает огорчённо. — Но если нашим жизням угрожает опасность?!
— Если? Или угрожает? Скинь мне записи на телефон, я сам проверю, что тебя напрягло в поведении сотрудника. Вот только есть один нюанс, Алия.
— Какой же?
— Если ты оклеветала ни в чём не повинного, честного служащего, как потом ему в глаза смотреть будешь? И неужели ты не подумала, что твои выходки могут дурно закончиться? Для тебя.
— Я не понимаю.
— Брось, Алия! — повышаю голос. — Ты не дура. Отнюдь не дура! Бросай свои дешёвые подкаты. Мы это уже проходили, помнишь? Но ты снова взялась за старое. Или, думаешь, что я не понимаю, к чему эти просьбы приехать посмотреть видеозаписи поздним вечером. К тебе домой.
— Хан, ты…
— Я. Забочусь. О семье брата. О его детях! А если тебе так мужика не хватает, я тебя могу и замуж выдать!
— Ты не посмеешь… — едва не заикается. — У тебя права нет! У меня есть родители… Мои родители будут против!
— Прекращай свои фокусы или я быстро найду подход к твоим родителям и суну им под нос такого жениха, что они сами тебя свяжут и отправят, как подарок, женишку!
— Это жестоко, Хан.
— Жизнь вообще жестокая, Алия. Она становится просто невыносимой, когда тебе выносят мозг. По бабской тупости. Итак, что ты решила? Искать тебе жениха? Очень уважаемого вдовца, из далёкого, горного села…
— Из далёкого?! — перебивает голосом, полным ужаса.
— Конечно. Ближе к истокам, Алия. Ближе к истокам. Не этого ли ты хотела?!
— Постой. Остановись, прошу тебя. Вся наша жизнь — здесь. Учёба мальчишек — тоже здесь! Спортшкола, тренера… — в голосе Алии прорезываются нотки заботы о детях.
— Хорошо, что вспомнила.
— Я не хочу никакого жениха. Я тебя поняла. И насчёт охранника… я подумаю. Завтра утром посмотрю свежим взглядом. Может быть, усталость накатывает и мерещится всякое… — торопливо изъясняется, пытаясь переобуться на ходу. — Семейный ужин в силе? — спрашивает с Надеждой.
— Нет, Алия. Дел по горло. Когда появится время, я сам позвоню и приглашу детей в гости…
Алия прощается торопливо. Спешит поскорее исчезнуть с радаров.
Я не стал ничего говорить, что она ошиблась насчёт беременности Дианы. Да и не нужно. Теперь я умом понимаю, почему Алия так сказала. Нарочно, хотела палок в колёса натолкать. Алия не дура и знает, понимает, что с Люськой у меня отношений нет и никогда не будет, а вот Диана — другое дело.
Вдова знает о моём влечении к Диане… Знает и видит в малышке реальную угрозу. Боится навсегда потерять шанс, даже крохотный, заполучить меня в свою семью.