Хочу тебя проучить
Шрифт:
– А-а-а, так это ты моего котёнка обидела? – приподнимается девушка. – То-то он такой злой был. Не прощай ее, Алекс!
– Сядь, – мажор дергает подругу за платье, – и захлопнись! Сам разберусь.
Девушка обиженно надувает губы. Вообще ее лицо выглядит настолько знакомо, что я уже несколько минут пытаюсь понять, где ее раньше видела.
Зато клиент вдруг устраивает мне тщательный осмотр. Его взгляд скользит по моему телу, и я заливаюсь краской от смущения. Только сейчас соображаю, что защитной униформы на мне нет,
Быстро складываю руки на животе и опускаю плечи. В такой позе грудь теряется в складках одежды.
– Простите меня, – бормочу униженно.
– Ну, прощаю, – наконец улыбается в тридцать два зуба мажор. – И что дальше?
– Заберите заявление с жалобой у босса, пожалуйста.
– Алекс, ты хочешь простить эту грубиянку? – капризно надувает накачанные губы девушка. – Такие, как эта, должны знать своё место!
– А мы ей устроим проверку, – усмехается клиент. – Хочешь?
– Да-да! – хлопает в ладоши, как маленькая девочка, влюблённая блондинка.
Я чувствую, как по спине бежит холодок, и мысленно молюсь: «Господи, помоги мне не сорваться! Господи! Помоги!»
Глава 6
Дальнейшее вижу, как в замедленной съемке. Вот мажор поднимает руку, призывая администратора. Феликс Леонидович скользит по паркету своей фирменной походкой потомственного лакея, а мне кажется, что он идёт по воде, как Иисус Христос. Администратор приближается столику и почтительно склоняет голову. М-е-е-е-дленно так.
– Слушаю вас, Александр Борисович.
Его слова порывом ветра врезаются в сознание. «Феликс знает мажора? – открытие шокирует, появляется чувство, будто меня предали или подставили. – И ничего не сказал».
– Как там тебя…, – клиент щелкает пальцами.
– Феликс Леонидович, вам можно просто – Феликс.
– Хм, Феликс, ха-ха-ха, скажи директору, ха-ха-ха, – смех буквально распирает ублюдка, – пусть выкинет мою жалобу.
– Спасибо, спасибо, Александр Борисович. Кристина немного погорячилась. Бывает такое с молодыми да неопытными леди.
Чувствую толчок в спину и тоже бормочу благодарности.
– Хотя… нет, – вдруг меняет своё решение мажор.
«Он за кого меня принимает? За идиотку? – поднимается в душе волна ненависти. – Решил на короткий поводок посадить?»
– Что-то не так? – пугается администратор.
Я вижу его быстрый взгляд в мою сторону. Он явно не понимает, за что к моей незначительной персоне такое внимание.
– Хочу посмотреть на поведение… этой… Кристины, кажется. Пусть директор сохранит заявление в сейфе, вдруг ещё понадобится.
«Ах, ты сволочь! Ах, ты мерзавец!» – не могу прийти в себя от такой наглости и сжимаю кулаки.
– Так ей и надо! Иди к своей лапуле, котенок, – блондинка тянется
– Как скажете! Как скажете, – кланяется Феликс.
Я стою, превратившись в монумент, и едва сдерживаюсь, чтобы не опрокинуть бутылку с остатками вина на головы этих мерзких богатеньких буратинок.
– А ты, – синий взгляд нахала устремляется на меня, вернее, он выпускает целый град острых стрел. – принеси нам то блюдо, что хочет моя невеста. И смотри, долго ждать я не намерен.
Ещё не веря в своё спасение, кипя от негодования, поворачиваюсь и медленно иду к раздевалкам. Только скрывшись из глаз, перехожу на бег. Мгновенно переодеваюсь в сменную униформу и несусь в кухню. Все сотрудники поднимают головы, когда влетаю в маятниковые двери, и дружными аплодисментами встречают меня.
Слёзы выступают на глазах. Эти люди стали моей семьей, моей наградой за долгие дни мучений, моими родителями, в конце концов. Они учат меня профессиональным приемам, помогают, дают советы по жизни.
Всхлипываю, из груди рвутся рыдания.
– Ну-ну, девочка, не плачь! – обнимает меня шеф-повар и прижимает к большому животу. – Не плачь.
– Кристина, ты с нами! Ура! – бросается ко мне Надежда и обхватывает со спины.
– Спасибо вам… спасибо…
– Все, забыли! – хлопает в пухлые ладоши шеф-повар, Михаил Иванович, или дядя Миша, как называют его сотрудники. – За работу! Кристина, блюдо уже готово. Неси в зал! И… удачи там!
В этот вечер я обслуживаю только скандального клиента и его пассию. Наверное, если бы знала, чем обернётся для меня знакомство с мажором, ни за что не подошла бы с извинениями. Но, увы, мы не в состоянии управлять своей жизнью даже на пять минут вперед, проведение все решает за нас.
И первое же блюдо ставит меня в тупик. Я хватаю поднос с чем-то бело-розовым, принимаю независимый вид и плыву по залу. Аккуратно опуская тарелку перед блондинкой, разворачиваюсь, чтобы уйти, как тоненький визг буквально прибивает меня к месту.
Этот крик поднимает на ноги посетителей соседних столиков. Люди вскакивают, не понимая, где опасность. А блондинка сидит с красным лицом и захлебывается на одной ноте:
– Это что? – наконец выплевывает слова спутница мажора. – Ты издеваешься? А-а-а! Унеси эту мерзость!
Опускаю глаза и холодею: точно чёрный день! На тарелке сидит кукла Барби, а ее пышное платье и рукава сделаны из полупрозрачных слайсов сыровяленой грудинки.
Мажор вдруг хрюкает первым смешком, а потом начинает хохотать. Его просто выворачивает от смеха. Он держится за живот, вилкой тычет в пластинки мяса и ничего не может сказать, а на глазах выступают слёзы.
– А ч-что случилось? – заикаюсь я, не понимая проблему: такое оформление мясной тарелки любят заказывать в ресторане клиенты особого сорта.