Хочу тебя... наказать!
Шрифт:
— Не остывай, побалуй киску. Я сейчас вернусь. Скорее всего, это пьяный сосед снова перепутал двери квартиры…
Бас, довольный тем, что ему удалось оторвать меня от женщины, трусит к дверям, погавкивая, впрочем, уже не так громко.
Натянув шорты, чухаю пса за ухом.
— Что, доволен, балбес? Если бы не ты… Я бы уже шпилил сочную дырочку, — делюсь с ним вполголоса нашим, мужским. — В следующий раз я поведу тебя на вязку к симпатичной сучке и, когда ты уже взгромоздишься на нее,
Пес смотрит на меня с обидой и гавкает еще пару раз, посмотрев на дверь.
Мол, вот настоящая причина, а я — лишь гонец.
И звонок, реально, снова по нервам…
Я открываю разъяренным. Уверен, что это пьяный мажор из соседней квартиры, то тачку припрет, то пьяный по дверям долбится. Мы всем подъездом дружно его ненавидим и, думаю, все будут только рады, если я прямо сейчас проучу ссыкуна и пропишу ему пару раз в табло и скажу потом, что так и было. Эта пьяная харя даже не вспомнит, кто начистил ему рожу!
Но… Блять, за дверью — не сосед!
— Привет… — шмыгает носом Алсу. — Я думала, ты мне уже не откроешь!
У нее за спиной рюкзак, в глазах стоят слезы.
— Привет, — сиплю. — А ты…
— Я поругалась со своими. Мне некуда идти, — снова всхлипывает. — Я решила… решила, что если мы все равно скоро поженимся, то могу пожить у тебя.
Пиздеееец.
— Можно же? — поднимает на меня заплаканные глаза.
Откуда-то из глубины квартиры тявкает Бас. Мое сердце, накачанное предвкушением, застывает, тихо отстукивая.
В голове щелкают мысли.
Все на стороне Алсу.
Лишь член гордо указывает концом вверх, пытаясь вырулить ситуацию так, что мы сейчас закроем эту дверь и вернемся к сладкой дочери друга. Вернемся и сделаем… То, что так давно хотим сделать.
Сегодня именно зов член проецирует в моей голове на удивление здравые мысли. Мол, мы не знаем, по какой причине Алсу прилетела зареванная. Может, конфликт и выеденного яйца не стоит, не нужно спешить и принимать ее позицию.
В конце концов, есть и гостиницы!
Это разумно и обдуманно…
На удивление.
— Я поругалась и думала, что побуду у тебя, — продолжает Алсу. — Что ж… — пятится. — Я так и думала, что не стоит. Прости, что побеспокоила. Я пойду… куда-нибудь, конечно…
У нее вид побитой собаки. Странно алеет щека…
Выглядит жалкой, даже какой-то мокрой. Волосы сосульками.
— На улице разыгрался дождь, я долго ждала у подъезда. Не стоило… — выдыхает совсем уж тихо.
Да блять!
Ну нет же… Выглядит она хуже побитой собаки, мне ее тупо жаль той жалостью, от которой помыться хочется и соскрести из себя без остатка!
А еще она моя невеста.
Бросать ее сейчас точно не стоит! Один раз уже бросил без поддержки,
«Братан, нет… Нет… Ну нет же…» — долдонит в пижамных шортах член, упорно пульсирующий головкой.
Один в поле не воин, извини.
Тут и думать нечего.
— Это все твои вещи? — уточняю я.
— Нет. Там… В такси сумки. Я еще не отпустила такси. Даже не знаю, сколько натикало на счетчике… — улыбается грустно. — У тебя не работает домофон?
— Не подключил. Надо мастера вызвать. Никак руки не дойдут.
В принципе, у меня до многого, что касается быта, еще не дошли руки. Все отнимает работа. Меня пока устраивает жизнь холостяком в квартире, где пока одна комната выглядит нормальной, а остальные — просто сборище коробок. Ни меня, ни Баса это не парит, я собирался разобраться с этим на выходные… Следующие.
— Пошли, я заберу твои сумки. Только оденусь, хорошо?
— Спасибо, — Алсу вручает мне рюкзак.
Тяжелый, нагруженный…
***
Самое паршивое — это объясниться перед Ксаной.
Меня колбасит. Дико.
Кажется, что у меня сейчас язык отнимется, и я все слова забуду. Буду стоять молчаливым пнем в самый важный момент.
Страх сцены, боязнь выступлений давно преодолены, но именно сейчас у меня подхватывает где-то внутри и там словно пустота образовалась.
— Прогнал? — интересуется девушка, вытянувшись соблазнительно.
Она разделась.
Ее грудь соблазнительно появилась из-под тонкого пледа.
Да ебаный в рот… рыдает член.
— Ксана, тебе пора. Ко мне приехала невеста.
Глаза девушки недоверчиво распахиваются.
Я молчу.
Пауза затягивается.
Потом покрывало летит в меня, и Ксана вскакивает.
Блять, голенькая, аппетитная… Ууууу… Я, сука, сам себя ненавижу.
— ТЫ СЕРЬЕЗНО?! — обвиняюще смотрит на меня и тычет в мою сторону пальцем. — Ты это все подстроил!
— Что? Нет!
— Подстроил. Опоил, приволок к себе и о, как неожиданно появляется она… Ты меня ненавидишь и наказываешь, унизить пытаешься. И я не понимаю, за что?!
В ее голосе появляются слезы.
Но я на бабские дешевые истерики давно не ведусь.
— Тебе лучше поторопиться. Собирай манатки и… у тебя будет несколько минут уйти, пока я спущусь вниз к машине, чтобы забрать кое-что из вещей Алсу.
Ксана натягивает блузу, ищет брюки, матерится себе под нос. Я протягиваю ей сумочку, взятую с кресла.
— Мне жаль, — это все, что я позволяю выдавить из той сострадательной части себя, которая сейчас просто в адских муках корчится.
— Да пошел ты. Мудак! — Ксана вырывает из моих рук сумочку, затолкав туда бюстгальтер. — Не подходи ко мне больше!