Хочу все знать 1970
Шрифт:
Вихри ветра кружили жасминовые лепестки. Лепестки то текли и струились, то обрушивались водопадами, то закручивались смерчиками и воронками. Словно кто-то швырял и швырял их охапками или вытряхивал из мешков и корзин. Метался ветер, куролесила метель, неистово ревела река.
Весь склон был в кустах отцветающего жасмина. Всё было усыпано пахучими лепестками. Купы кустов, как зелёные тучи, сыпали «снегом». Ветер-сквозняк подхватывал «снег» и закручивал его то в тугой жгут, то расшвыривал, как перо из перины.
Всё пропахло жасмином. Сгребаем лепестки с коней пригоршнями и рассыпчатыми
У камней намело сугробы из лепестков. Стволы и сучья побелели, словно от инея. Хоть на лыжах катайся или лепи снеговика!
Бушует весёлая жасминовая метель.
В глазах мельтешит и засвистывает в ушах. Завивает, кружит, заносит.
И удивительно, и смешно.
ИЗ ЗАПИСОК ЛЮБОЗНАТЕЛЬНОГО АРХИВАРИУСА
В Южной Америке — в Эквадоре — растёт дерево, называемое бальса. Оно в два раза легче пробки. Удельный вес бальсы — 0,12. Родственница африканского баобаба, бальса (по-испански — плита) обладает белой, бархатистой древесиной, хорошо режется и колется.
В лавках, торгующих сувенирами, можно увидеть груды тоненьких беленьких дощечек. На обратной стороне нарисованы акварелью рисунки. Положите на одну чашку весов бальсовую дощечку, а на другую — обычную открытку. Открытка перетянет, хотя «деревянная» картинка в 7 — 8 раз толще картонной.
В лесах Эквадора растут пальмы Фителефас макрокарпа. Их плоды — орехи величиной с человеческую голову. Ядра перезревших орехов белы и тверды, как слоновая кость.
Оказалось, что они и не менее долговечны, чем слоновые бивни. Они не боятся сырости, не разрушаются ни от жары, ни от морозов. Им нипочём самый крутой кипяток, не ломаются они и под тяжестью утюжного пресса.
Из орехов в Эквадоре стали выделывать различные безделушки и украшения: шахматы, миниатюрные вазочки, бусы, пуговицы. По внешнему виду их трудно отличить от настоящей слоновой кости.
В Таджикистане в Янгобском ущелье есть поразительная гора-печь. День и ночь из расщелин горы вырываются струи раскалённых газов и дыма. Гора так горяча, что стоит поднести к ней близко сухое полено, и оно сразу загорается.
В чём же секрет странной горы? А в том, что в глубине её залегают пласты каменного угля. Когда-то давным-давно уголь по неизвестной причине загорелся и горит до сих пор, вот уже более ста лет.
У южной оконечности Америки, вокруг Фолклендских островов, со дна океана поднимается замечательный подводный лес. Никакие ветры не могут оторвать его и унести прочь. Тонкие гибкие стебли, усеянные зелёными листьями, тянутся вверх на 150 — 250 метров. У самой поверхности океана
Подводный лес у Фолклендских островов — самый большой на земном шаре. Те, кто бывал под водой, в этом лесу, видели чарующую взор картину. Лучи солнца, пронизывая толщу воды, окрашивают водоросли в зелёный, жёлтый, пурпурно-красный цвет.
Подводному путешественнику вдруг начинает казаться, что лес из водорослей цветёт.
Б. Ляпунов
ЛЮДИ ОКЕАНА И КОСМОСА
Человек обживает прибрежную полосу морей. Акваланг и маленькие подводные лодки открыли ему доступ в неизведанные глубины. И уже появляются первые дома под водой — предвестники будущих поселений на океанском дне — жильё для учёных, морских геологов и горняков. Чтобы взять у океана его богатства, добывать нефть и руду, скрытые под толщей вод, надо обосноваться в нём. Поэтому уже сейчас проектируются целые города, которые станут базами в морской стихии. Выход на просторы голубого континента столь же неизбежен, как выход в космос.
Теперь нетрудно нарисовать картины «подводного будущего» нашей планеты.
Герметические здания, за прочными стенками которых люди смогут жить в привычной, земной обстановке. Шахты и рудники, нефте- и газопромыслы, и даже химические комбинаты, возникшие всюду, где обнаружены залежи сырья. Плантации водорослей, заповедники рыбной молоди, крабов и других животных. Наконец, посты океанографической службы, ведущей наблюдения за всем океаном, от поверхности до дна. Вездеходы, глубинный флот, трубопроводный транспорт — и океанавты, ставшие подлинными жителями моря. Картины эти вполне реальны. Конец двадцатого, не говоря о веке двадцать первом, ознаменуется началом эпохи океана.
Быть может, океанавтам удастся найти общий язык и с морскими жителями — ведь пытаемся же мы ныне разгадать дельфиньи разговоры. Море кормит тех, кто когда-то вышел из моря, чьей колыбелью оно было когда-то и кто вновь в него возвратится, и вполне вероятно, что оно даст приют многим людям далёкого завтра.
В распоряжении «гомо субакватикуса» — богатства, которые превосходят колоссальные запасы суши планеты. Морскую воду не зря называют «жидкой рудой»: в ней можно найти, вероятно, все или почти все элементы менделеевской таблицы. Во всяком случае, сейчас их обнаружено уже больше половины.
Делались даже попытки извлечь из воды золото. Его в океане приходится по шесть тонн на каждого жителя Земли. Говорить о промышленной добыче золота, конечно, преждевременно, однако, ничего невозможного в том, чтобы извлекать золото из 1370 миллионов кубических километров жидкой руды, нет. Двадцать миллиардов тонн драгоценного металла ждут своих старателей.
Уже из океана добывается уран и другие элементы. Если бы удалось извлечь все растворённые в нём минеральные вещества и рассыпать их равномерно по всей суше, получился бы слой толщиной в двести метров.