Хочу замуж!
Шрифт:
Ради избавления от невыносимой головной боли я была готова в то утро на любые жертвы. Однако, по закону подлости, мне не помогла ни одна, из предпринятых мною экстренных мер. Более того, из-за смешения несовместимых между собой напитков у меня случилось, пардон, расстройство желудка.
Но даже и этой напасти, разгневанному моим легкомыслием Господу Богу, показалось мало. На другой день у меня так прихватило горло, что я потеряла голос, лежала и не могла ничего толком поесть. Зато головная боль прошла. Правда, за своё выздоровление я заплатила достаточно высокую цену. Но
Да, я взяла достойный реванш: негодный ветреник Филимонов бы прилюдно посрамлён, а также подвергнут жестоким мукам ревности. И поделом ему! Нечего вводить в опасное заблуждение неопытных порядочных девушек. Ходить без обручального кольца на пальце, выступая в соблазнительной роли холостяка. У нас и так в стране мужчин мало, а тут тебе женатики под ногами путаются, воду мутят.
Я на личном опыте узнала, что значит быть звездой. Честно скажу: тяжела она, шапка Мономаха. Простым людям жить легче и даже приятнее: от повышенного внимания к твоей персоне очень быстро устаёшь. Короче говоря, игра не стоит свеч.
Мне без особого труда удалось, аккурат перед самым нашим расставанием, возвыситься в глазах своих институтских подруг. Ведь добрая половина девчонок, разменяв третий десяток, не имела даже самого завалящего жениха (отчасти по причине однородного полового состава нашей студенческой группы).
Трёх наших одногруппников я в расчёт не беру, поскольку они позволили себя охомутать уже на первых курсах института, из-за чего, в том числе, у нас в годы учёбы вошли в моду девичники, будь они неладны!
Как вспомню последний из них, так до сих пор дрожь от ужаса по телу бежит. Всё-таки не умеем мы, девчонки, нормально веселиться без парней: они одним своим присутствием держат нас в нужном тонусе. Ну а в их отсутствие, чувствуя себя несправедливо обделёнными мужским вниманием, мы начинаем хулиганить.
Только не подумайте, что я себя оправдываю. За свои поступки нужно отвечать, как бы тебе постфактум не было стыдно, когда больше всего на свете хочется поскорее забыть о том, как ты накануне по дурости набедокурила, заявив, подобно тому вору из байки: «Я — не я, и лошадь — не моя». Нет, я ни от чего не отказываюсь: что было, то было.
Моя беда в том, что я редко пью. Правда-правда, не смейтесь! Я принимаю спиртное только по большим праздникам, из-за чего мой организм к нему плохо адаптирован. В переводе на русский язык это означает, что я не умею пить, то бишь не знаю своей нормы. Но как «незнание закона не освобождает от ответственности», так и моё неумение пить порой приводит меня к весьма печальным последствиям.
Зная об этой деликатной особенности моей сверхчувствительной натуры, подружки на вечеринках обычно следили за мной в оба глаза. Но на этот раз они дали маху, поскольку сами напились до беспамятства на радостях от того, что нескончаемым зубрёжкам и предэкзаменационному мандражу пришёл-таки конец.
Теперь (конечно, при условии, что кому-то из них придёт в голову заняться педагогической деятельностью) они сами могут с полным правом доводить других
А ведь мои изначальные намерения носили, можно сказать, весьма возвышенный характер. По примеру бальзаковской героини, я хотела с достоинством покинуть общество, в котором для меня не нашлось места под солнцем. Согласно моему утончённому замыслу, весь мой внешний вид, сказанные мною в ходе нашего вечера слова, моё поведение должны были сводиться к тому, чтоб окружающие запомнили меня «молодой и красивой».
Чтобы ни у кого не закралось даже мысли, будто у меня есть какие-то проблемы. Чтоб никто не посмел подумать, что я рассталась с Филимоновым не потому, что мне так захотелось, а потому что другой развязки у нашего любовного романа быть не могло. Согласитесь, всё ж по уму было придумано, верно? Вот только что получилось на деле…
Но прошу вас, не надо иронизировать. За своё легкомысленное поведение на девичнике я саму себя наказала просто нечеловеческими страданиями. Уж стыдила, как не стыдит, наверное, за грехи тяжкие самый строгий и придирчивый священник на исповеди. Ревела белугой так, что глаза от слёз опухли, из-за чего пришлось примочки на веки прикладывать, а, выходя на улицу, одевать солнцезащитные очки. Ругала себя самыми последними словами.
Признаться, я раньше даже не подозревала, как много нехороших слов знаю, всё-таки как-никак филолог по специальности, из чего, кстати, можно сделать весьма любопытный вывод: в состоянии сильного стресса каждый человек способен узнать о себе много нового.
Господи, да если бы кто мне раньше сказал, что я (в недавнем прошлом примерная студентка) на вечеринке в кафе стану зажигать со своим преподавателем, который годится мне в отцы (речь идёт о Викторе Ивановиче Крысятникове), что на глазах у всего честного народа я напьюсь, как сапожник, и буду танцевать, как проститутка, то такому нахалюге, честное слово, я без всяких колебаний набила бы морду!
А ещё подала бы на этого рассказчика в суд за клевету! И не потому, что я драчунья, у которой вечно руки чешутся, или скандалистка, у которой без скандалов тут же в горле пересыхает.
Откровенно говоря, я, вообще, ни драться, ни горло драть не умею. Ну, как-то не было повода учиться орать или кулаками махать. Но ведь своё доброе имя нужно отстаивать, правда? И всеми доступными средствами. Да только доброго-то имени у меня больше нету. Было, но ушло. Теперь же с меня можно было смело писать картину «Раскаявшаяся грешница».
10
Стоило мне оклематься с похмелья, как чувство мучительного стыда за своё глупейшее поведение на приснопамятном девичнике захлестнуло меня, подобно огромной и неумолимой волне. Ведь я не только опозорилась перед девчонками и Виктором Ивановичем, но ещё умудрилась подвести своего любимого, среди зарубежных классиков, писателя Оноре де Бальзака! Думаю, мсье де Бальзак меня точно бы не простил.
Я пустила коту под хвост саму идею устроенного мною прощального вечера: «Запомните меня молодой и красивой». Да уж, запомнили! Оставить такую память о себе я не пожелала бы даже злейшему врагу…