Хочу замуж!
Шрифт:
— Брось, Джои. Вы же созданы друг для друга, это с детства было видно. Лори, конечно, труднее. Все ее тутошние врачи уже женаты, не за доктора же Грея выходить…
Рой отправил в рот последний кусок блинчика, прожевал и проглотил его, а потом сказал преувеличенно громко:
— Спасибо, ма! Все, как и всегда, уж-жасно вкусно. Жаль, что братья не пришли…
Бранд и Гай захихикали. Исабель погрозила им свернутым полотенцем.
— У, жеребцы! Не обращай на них внимания, Рой. Они просто языками мелют. Лори — девушка честная…
— Мам!
— Так-так, очень интересно. А первичный осмотр?
— Дурак. У Сэнди Викерс был аппендицит. До половины третьего мы оперировали. Потом я проводил Лауру Флоу домой, что, по-моему, естественно. Она еле держалась на ногах.
— Довел девку…
— Нет, это невозможно! Гай! Сейчас как дам в нос!
— А я маме скажу. Да ладно, не злись. Лори и правда девка хоть куда. Чего ты так сопротивляешься?
Рой отмахнулся от Гая и мрачно изрек:
— Вдобавок ко всем безобразиям выяснилось, что Эбигейл Бриджуотер теперь в попечительском совете больницы.
— Полоумная Эбигейл? Ну да. Она же теперь мэрская жена. Ты и не знал…
Бранд кашлянул:
— Гай, позволь мне быть грубым. Ты на своем ранчо совсем отупел.
— Чего… ах это… Рой, братишка, тому уж двадцать лет прошло, не меньше. В головке Эбигейл мысли дольше двух часов не держатся, не боись.
Джои торопливо подался вперед и завертел головой, поглядывая то на Гая, то на Бранда.
— А что было двадцать лет назад, а? Ну не будьте гадами, расскажите! Меня же еще на свете не было, иначе бы я узнал и без вас…
— Перебьешься.
— Рой, ты с Эбигейл…
— Шел бы ты спать, дитя.
— Нет, ну правда?
Рой отодвинул стул, резко встал.
— На сегодня с меня семьи хватит. Мам, прости, я пойду посплю хотя бы часик. В больнице меня ждут в двенадцать, но я пойду пораньше, хочу освоиться на новом рабочем месте. И Сэнди надо проведать.
Исабель ласково кивнула.
— Иди, сынок. И не сердись на братьев. Они тебя любят. Правда, мальчики?
— Терпеть не можем!
— Не-на-ви-дим!
— Рой-дурачок!
— Я тоже вас очень люблю. Пока!
Он поднялся в свою старую комнату и улегся прямо поверх покрывала, кипя от бессильной ярости на братьев, как и много лет назад. Впрочем, как и много лет назад, ярость быстро улетучилась, а вместо нее пришли воспоминания.
Он в полной мере вкусил прелестей положения самого младшего в семье. Разница в возрасте со старшими братьями была невелика — но и Бранд, и Гай были слишком крупными, слишком шумными, слишком властными. Сколько Рой себя помнил, ему всегда и во всем приходилось догонять…
Строго говоря, он все в жизни делал назло или вопреки чему-то или кому-то. Даже врачом стал из принципа, хотя на первом же курсе медицинского колледжа грохнулся в обморок при посещении прозекторской. Превозмогая тошноту, резать лягушек и мышей. Ходил на городские бойни
Он научился плавать, потому что Гай смеялся над ним. Стал хорошим наездником, потому что в корале отец звал его «девчонкой». И потерял невинность, потому что Бранд снисходительно звал его «мой непорочный братик».
Эбигейл Бриджуотер в классе сидела чуть позади и наискосок от него. Рой устанавливал в пенал крошечное зеркальце из детского микроскопа и рассматривал ноги Эбигейл — длинные, стройные, загорелые, с тонкими щиколотками и мускулистыми бедрами… Дальше, под юбкой, светлело запретное, туда смотреть было стыдно и нельзя, но он не мог оторвать глаз от зеркала, и однажды Эбигейл это заметила.
Она не рассердилась, но вести себя стала по-другому. Часто подходила к нему перед уроком, когда Рой уже сидел за партой, наклонялась, показывая что-то в тетради, спрашивала о чем-то — а он не слышал ни звука, потому что в ушах гремела кипящая от возбуждения кровь и прямо перед глазами в вырезе блузки была грудь Эбигейл, загорелые гладкие полушария, соблазнительно подхваченные ослепительно-белыми кружевами лифчика…
Дальше — больше, и на школьных вечерах они танцевали вместе, и Эбигейл прижималась к нему всем своим горячим идеальным телом, а он почти терял сознание от ее запаха, от жара кожи, от дикого желания, которому еще не знал определения.
Она снилась ему в горячечных снах, голая, прекрасная Эбигейл. Во сне он все умел и все мог, он такое с ней вытворял во сне, что ни одному «Плейбою» не снилось. Но в жизни все не так, как во сне, и Рой продолжал заикаться и робеть в разговорах с Эбигейл Бриджуотер, никак не мог набраться смелости и позвать ее на свидание…
В тот вечер Эбигейл позвонила и нарвалась на Бранда, который устраивал вечеринку с друзьями по случаю отсутствия мамы и папы. Эбигейл и Бранд мило щебетали с полчаса, пока Рой сгорал от ревности и зависти, мыкаясь в дверях комнаты, а потом Бранд отдал ему трубку, но из комнаты не вышел. Эбигейл что-то спрашивала — Рой односложно отвечал, дико стесняясь старшего брата. В конце концов она разозлилась, крикнула, что пойдет на реку одна, бросила трубку. Рой и так чувствовал себя самым несчастным на свете человеком, а в этот момент еще и Бранд горестным голосом сообщил своим друзьям, заглянувшим в комнату:
— Полюбуйтесь на моего непорочного братца! Тюфяк, каких свет не видел. Телка из трусов выпрыгивает, чтобы он ее заметил, а у него, понимаете ли, уроки! Рой, малыш, может, у тебя проблемы? Поделись со старшими…
Если бы в тот момент перед Роем была бы каменная стена — снес бы и стену. Он вылетел из дома, провожаемый ехидным смехом старшего брата, помчался вслепую, никого и ничего не замечая на своем пути.
А Эбигейл ждала его на берегу реки в своем стареньком «форде», подаренном папой…