Хочу жить и умереть
Шрифт:
Наконец Баринов добрался до дома. Мысли его лихорадочно работали: «Девчонку похитили… Морили голодом… Хотели получить выкуп? Но почему она тогда голая? Или это сексуальное насилие? В любом случае пока она в себя не придёт – гадать бесполезно… Завтра возьму выходной, надо привести её в чувство… Глядишь что-нибудь интересное расскажет…»
…В это время тюремщики Олеси обнаружили её пропажу. Водитель сразу понял: девчонка была жива – он ошибся. Теперь ему эта ошибка могла дорого обойтись. Он вместе с сообщником без труда обнаружил
– Это ты, придурок, во всём виноват! – орал водитель на своего подельника. – Некрофил долбанный! Какого хрена ты её развязал?! Потрахаться захотелось?! Что я теперь хозяину скажу?
– Да ничего… – спокойно ответил некрофил. – Смываться надо! И чем быстрее, тем лучше. Хозяина себе нового найдём. На наш век извращенцев хватит…
– Впервые за столько времени слышу от тебя, урода, что-то внятное. Сматываемся!
Подельники вернулись к дому, быстро собрали вещи, погрузили в машину. Водитель вернулся в дом, облил горницу бензином и поджог.
– Зачем? – удивился некрофил.
– Для верности. Мало ли чего… Вдруг девка полицаев на дом выведет. А дома-то и нет!
– Это вряд ли. Сомневаюсь, что она сможет найти хутор, он давно заброшен. Вокруг деревень нет. – Сумничал некрофил.
– Ладно, как говорится: бережёного Бог бережёт!
…Баринов вынул из машины Олесю и на руках отнёс домой. Лифт в пятиэтажке, построенной во времена Хрущёва, не было. Так что пришлось с такой ношей журналисту подниматься на третий этаж.
– Лёгкая, как пушинка… – заметил Баринов.
Он с трудом открыл замок, отворил дверь, не раздеваясь и не включая свет, прошёл в комнату и положил Олесю на диван, прикрыл её пледом. Та приоткрыла глаза.
– Где мы?
– У меня дома. Лежи… Сейчас сумку с едой из машины принесу.
– Пить… – коротко попросила Олеся.
Баринов принёс Олесе стакан молока, она с жадностью его осушила.
– Ещё… – попросила она.
Пока Олеся наслаждалась молоком, Андрей сходил в машину за сумкой, по дороге соображая, как вести себя с девушкой.
Когда он зашёл в квартиру – услышал шум воды в ванной. Он слегка приоткрыл дверь в ванную и сказал:
– Там на вешалке в углу висит синий махровый халат, можешь надеть, полотенце любое на выбор…
Олеся ничего не ответила, наслаждаясь тёплой струйкой воды и гелем для душа, растирая мочалкой измученное тело, стеная от боли. Баринов не удержался и через дверную щелку всё же взглянул на девушку.
– Хороша девчонка… Стройная, как тростинка, складненькая… Не зря её украли… – прокомментировал он себе под нос. От его цепкого взора не ускользнули кровоподтёки, покрывающее тело девушки, и посиневшие ягодицы.
Когда Олеся, пошатываясь, вышла из ванной, на кухне её ждал накрытый стол.
– Господи, сколько же ты не ела? – удивился Баринов волчьему аппетиту гостьи и налил ей вина. Девушка тотчас осушила бокал.
– Не знаю… Какой сегодня день? – поинтересовалась она с полным ртом.
– Суббота с утра была…
– Меня похитили в среду… – начала вспоминать Олеся.
– Да ты сядь на табуретку… Чего стоишь?
– Не могу сидеть, болит всё… – призналась девушка.
– Я тебе кресло сейчас из комнаты притащу, с подушкой, – пообещал хозяин квартиры.
Олеся бочком расположилась в кресле, подложив подушку под спину.
– Тебя как зовут-то? – поинтересовался Баринов. – Я вроде представился.
– Олеся… Танцовщица я, из стрип-клуба… «Дикая кошка» называется…
– Расскажешь мне свою историю, Олеся? – осторожно спросил Андрей.
Олеся, несмотря на все перенесённые издевательства, с аппетитом поглощала салат. Сказывалась железная закалка, приобретённая в семье алкоголиков.
– Расскажу… Только салат доем…
Олеся насытилась, выпила ещё вина и сбивчиво рассказала историю своего похищения.
Журналист внимательно слушал девушку, мысленно прикидывая: «У клуба ждали именно её… Отвезли за город… Возможно заброшенная деревня или хутор в здешних местах… Надо карту посмотреть, прикинуть возможное расположение логова этих уродов… Хотя вряд ли они ещё там, наверняка смылись после бегства Олеси…»
– Во-первых, – начал Баринов тоном старшего товарища, – тебе надо показаться врачу. У меня соседка – гинеколог. Я её завтра позову, она женщина добрая не откажет. Во-вторых, тебе надо затаиться, а лучше исчезнуть на время.
– Почему? – удивилась Олеся.
– Потому, что уроды, от которых ты сбежала, могут тебя найти. Я думаю, что они охотились именно за тобой. Ты же, как я понял из твоего рассказа, в стрип-клубе работаешь танцовщицей… Может, кого из посетителей обидела или задела мужское достоинство какому-нибудь толстосума?
– Не знаю… Не помню… Да никого я не обижала, достоинства не задевала! Были у меня несколько поклонников, но им грех на меня жаловаться…
– Ты уверена?
Олеся пожала плечами.
– Нет…
– Мужик в балахоне, который мучил тебя – заказчик. Это сразу понятно. – Развивал свою мысль Баринов. – Вот он-то и положил на тебя глаз в клубе… Вспоминай всей своих кавалеров!
Олеся наморщила лоб.
– Чёрт их разберёт! Вот так, на ум никто не приходит…
– Тогда подумай, у кого бы ты могла пожить? Домой тебе возвращаться нельзя.
Олеся тяжело вздохнула.
– Только у тебя…
Андрей усмехнулся. Он внимательно наблюдал за Олесей, жевавшей, словно хомяк за обе щёки. Чисто вымытая, с влажными волосами, в махровом халатике она выглядела гораздо лучше, нежели на шоссе.