Хочу жить вечно
Шрифт:
Адольф взвизгнул:
— Не хочу быть подопытным кроликом.
Их ударили антигравитационным лучом, когда они пришли в себя, катер "Преон" уже отстыковался от звездолета. Геринг подскочил к лазерной пушке и открыл огонь. Однако это напоминало попытку комара укусить слона. Даже аннигиляционная установка была бессильной. Отчаянно подергавшись, Адольф и Генри вцепились в гашетки, предельно сдавив их. Мартышкин труд, вражеский крейсер окутался силовым полем.
— Как это глупо и жалко. Вот так висеть, ожидая, когда тебя поразит неведомое оружие.
Генри разорвал молчание:
— Эфора мы все-таки были друзьями и напарниками. Расскажи
— Еще чего! — ответил противный голос — выдать секрет, за которым охотится сразу дюжина галактик. Скажу лишь одно, это связано со временем и пространством.
— А когда ты нанесешь удар? Не томи!
— А вот, что вас достало. Ожидание казни, хуже самой казни! — Эфора рассмеялся. — То, что вас ждет, я и сам толком не представляю. В любом случае ваша жизнь изменится.
Генри прошептал на ухо Герингу:
— Они хотят помучить нас и потянуть время. Не дадим им подобного удовольствия. Давай на всех скоростях рванем от сюда.
— Я все время пытаюсь это сделать, но их силовой луч держит слишком крепко. Двигатели трещат от перегрузки. — Геринг в досаде сплюнул.
Пауза затянулась, и бывший эсесовец принялся ругаться матом. Затем перешел к оскорблениям Кварри и их ублюдочной расы. Геринг, таким образом, провоцировал нанесение смертельного удара, так как терпеть пытку ожиданием, не было никакой мочи. Вскоре к ним присоединился Адольф, лишь Генри Ропата скрестив конечности, замер в неподвижности. Его рот слегка шевелился, было видно, что вирус молится.
Когда иступленные ругательства достигли апогея, что-то явно переменилось. Стены катера стали сужаться, полился какой-то сумасшедший неестественный оранжево-фиолетовый свет. Все предметы стали искажаться, конструкция поплыла, а тела вирусов растянулись, напоминая червей. Все это сопровождалось дребезжанием циркулярной пилы и нарастающей какофонией. Геринг, возможно впервые в жизни испугался по настоящему, до этого страх был не ведом солдату — Третьего Рейха. Затем все смешалось как каша, предметы, рычаги, приборы, тела вирусов — превращаясь в студень и жидкость.
Наконец все сплелось в единый сплошной ком, кипящий как суп. Вирусы одновременно ощущали себя и катером, и креслами, казалось, жили друг в друге.
Затем Геринг увидел себя как бы со стороны, уже не в форме вируса, а человека распятого на кресте. Потом он же, но уже под колесами танка "Тигр" — гусеницы крушат кости, вот он горит в печах Освенцима, в полной мере испытывая ту боль, что терпели сожженные, такими же эсесовцами как он сам, люди. Одновременно его рвала на части акула, избивали и плевались школьники, в плоти воробья клевали вороны, в плоти косули грызли волки, в плоти цыпленка глотала лиса. То он как червь висит на крючке, ему больно и крупная жирная рыба заглатывает его лицо. Вот он насекомое, что отчаянно бьется в сети паука, и коварный членистоногий вонзает жало в его глотку. То он грудной младенец, которого живьем бросают в огонь. Одновременно топчут ногами и разрезают живот. Вот он привязан к пыточному столу и некто с, до боли знакомой физиономией методично терзает его тело. Включает ток, постепенно повышая напряжение, лязгают зубы и трещат кости. Геринг подымает глаза и узнает, это он сам. Вспоминает, как в бытность эсесовцем сам пытал и истязал людей, в том числе и женщин с детьми. А видения с реальной болью не оставляют, вот его вешают советские партизаны, вот он сам голодает за колючей проволокой и рад съесть хлеб, облитый помоями. То
— Если Ад и есть, я видно попал в него! Прости Господи! Я всего лишь служил Рейху и Букертаю! — Стонет Геринг.
Двоим его друзьям ни чуть не легче, они тоже ловят кошмары, но с несколько иной спецификой. Один ближе к мафии, друг к арабским террористам. Генри грезит как с него террористы живьем сдирают кожу, затем отрезают язык и, посыпав солью выставляют жариться в пустыне. Адольфа разнообразными способами терзают рэкетиры, бандиты, менты. Особенно противно, когда тебя опускают возле параши. Здесь никому не сладко. Наконец череда ужасов заканчивается. Горит бешеное пламя и выбрасывает на свежий воздух.
Пираты долго не могут придти в себя. Наконец, самый закаленный среди них, Геринг осматривается. Кругом лежат сугробы, сыплется снег. Вдали видны массивные дома с маленькими окнами и толстыми стенами. Рядом с ним два каких-то незнакомых человека. Герман окликает их.
— Ты кто?
— Я? — Рослый детина удивлен. — Адольф Шифер.
— Да! — Геринг смотрит себе на руки. Действительно у него не ласты, а крепкие человеческие руки. Ноги в блестящих свежееначищенных сапогах. Геринг ощупывает одежду, осматривая себя. На нем мундир гаупмана СС. На груди стальной крест первого класса. Два субъекта стоящих с ним одеты как рядовые эсесовцы. Геринг тычет во второго.
— А ты кто!
— Генри Ропата! А вы извините кто?
— Ваш командир Герман Геринг.
— Но мы же вирусы!
— Были вирусами! — Геринг вздохнул, расправил плечи и полной грудью вдохнул морозный воздух. — А теперь мы снова люди. Чего уставился? Каким-то образом это оружие с дьявольским цветком сработало таким образом, что мы оказались в своем прошлом, вернее я.
— А мы! — Адольф подошел к Герингу.
— А вы со мной. Почему-то из множества силовых и транс-временных линий был выбран именно этот поток. Это уже тайна "Цимаду". Мы же должны в свою очередь подумать, как быть нам дальше. Возможно это временное наше пристанище, или наоборот мы здесь застряли на всегда, и нам предстоит здесь жить и приспосабливаться.
— Есть один способ проверить это. — Произнес Адольф.
— Какой?
— Сделать себе харакири. Ведь после смерти наша душа должна переместиться из этого мира.
— Это всегда успеется. А пока, в разведку.
Отвыкший от снега Геринг несколько неуклюже шагал по сугробам, Адольф и Генри следовали за ним. Снегопад прекратился, и уже можно было разглядеть доты. В дали, в облаках на мгновение мелькнуло солнце, оно было непривычно круглым, потом словно испугавшись, ушло за тучу. Часовой в белом халате передернул затвор пистолета-пулемета.
— Пароль!
— Черная лошадь! — Машинально ответил Геринг.
— Проходи!
Отвыкшим от морозов бывшим вирусам было зябко, и они с удовольствием спустились в бункер.
Ваши документы! — проревел, вышедший им на встречу штунбанфюрер СС. Геринг полез в карман, его руки дрожали. Наконец он сунул заветную бумажку.
— Вот так! Герман Геринг летчик, Ас. А это кто?
— Адольф Шифер и Фридрих Клейн. — Быстро ответил атаман космических пиратов, опасаясь, что американское вернее английское имя вызовет подозрения у эсесовца.