Ходок-2. Слияние
Шрифт:
Слай с отвращением наблюдал столь мерзопакостную картину. Затем взмахнул мечом ещё раз.
— «Неужели я, без пары минут адепт Единого Тела, помру от рук жалкого неудачника?!» — обреченно подумал Старицкий.
Как опытный практик, он все же сохранил часть сознания в спокойствии. Да, плоть трепетала, дух дрожал, но толика его низменной сущности отрешилась от происходившего ужаса и искала выход из сложившейся ситуации.
Мелькнул клинок. В ожидании удара Бес прикрыл глаза. На мгновение мир замер
Глава 30. Оскверненные территории
Пустив в душу дьявола, не молись позабытому богу.
Слай Книга Бытия.
— Силён! — подумал Мстислав, глядя, как заживает после атаки рана на груди врага.
Между тем, Игнат вновь обратился. Правда, даже не вооружённым глазом было видно, что сияние золотой чешуи померкло, а движения утратили былую резвость.
— Хгульк! — раздался то ли всплеск, то ли взрыв.
Это Иппатий устранил конкурента. Игумен воздел руки вверх, и с небес рухнул объятый огнём метеорит. От столичного святоши даже мокрого места не осталось.
— Тоже мне, Поборник Веры, а веры ни на грамм. В противном случае, кара божественной поступи не причинила бы такого вреда! — хмыкнул глава Святой Церкви Велграда.
После чего развернулся и ушёл восвояси. Старик посчитал, что выполнил свою миссию.
Клеванский и Маринин опасливо жались за спиной князя. Ставленник Ягужинского подавлял мощью. Лезть на рожон хитрецы не спешили. Обезумевший же на почве мести Старицкий напал на Ваньку Полудуба.
— Ну и союзнички! — скривился Мстислав.
В руках владыки окрестных земель появился громадный, почти двухметровый, посох с алым глазом на оголовье. Тело Вяземского покрыл будто сотканный из мрака доспех без единой щели. Лишь доступная всем ветрам, убеленная сединами голова ничего не выражавшим взглядом грозно смотрела на соперника. Недаром князя прозвали Темным. В моменты наиболее важных битв он использовал родовую технику повелителя мрака подземного мира и превращался в бездушную, не испытывавшую никаких эмоций, боевую машину.
Две силы схлестнулись. Золотой рептилоид и воин-тьмы. Первую скрипку играл последний. Посох наносил тяжелые, размашистые удары, норовил познакомить содержимое черепной коробки врага с внешним миром. Временами красное око выстреливало в оппонента струями первородного мрака. Они норовили опутать и обездвижить конкурента.
Игнат держался, как мог. Про себя Змей не раз проклял тот момент, когда согласился на предложение Ягужинского. Если бы не усвоенное после убийства минотавра шакти, он бы давно уже пал. Но все равно, энергии на ту битву пошло гораздо больше, чем было получено взамен. А ещё свиток божественного уровня канул в лету.
— Пускай бы Ипполит подыхал. Его и так прикончили. Зато
С каждым последующим столкновением мечей с проклятой палкой, силы таяли, а путы мрака отражать становилось все сложней. Отчаявшись, Игнат решил убежать. Он разделил душу. Техника воплощения исконного зверя позволяла подобный финт. Частица духа адепта оставалась в теле пращура, а другая часть отправлялась вовне. Практик становился невидимым призраком. Он мог уйти от смертельной опасности. Правда, и цена была велика. Утрата почти трёх четвертей накопленного могущества. Данное ограничение было логично, иначе враг заметил бы подмену.
— Ты, сука, мне за все заплатишь! — оскалился Змей, разорвал связь с бренной оболочкой и вышел наружу.
К счастью, Вяземский не распознал уловку. А прикончивший коллегу святоша убрался прочь. Клирик, несомненно, заметил бы беглеца.
Бесплотной тенью, бывший могучий инф, а ныне бестелесный дух поспешил удрать. Игнату ещё предстояло найти новое тело. Причём такое, в которое хватило бы сил вселиться. Чем дольше он находился в развоплощенном состоянии, тем меньше энергии оставалось. И тем худшего качества вместилище можно было оккупировать.
******
Мстислав постепенно «оттаивал» после не слишком — то и тяжелого боя. Эмоции и чувства возвращались.
Как он и предполагал, утомленный предыдущей битвой столичный франт не оказал достойного сопротивления. По внутренним ощущениям для победы пришлось потратить не более трети резерва.
— А гонору- то было! — с презрением пнул голову поверженного оппонента князь, как вдруг внимание привлёк отчаянный вопль Старицкого.
— Аватар! — заорал боярин и снова, — Аватар! Потом залепетал еще что-то.
Вяземский повернулся и лицезрел поразительную картину. Бес стоял на коленях, а тщедушный Ванька подымал объятый золотистым пламенем клинок, чтобы прикончить боярина.
Хваленые тени выступили против хозяина. Сгустки мрака атаковали бывшего господина, выпивали остатки и так невеликих сил. А некогда грозный крис дворянина был перерублен пополам. Сжимавшая эфес культя валялась неподалёку.
На голых рефлексах Мстислав швырнул в подростка все ещё сжимаемый в руках посох. Пятка оружия мага была заострена. Оно вполне могло служить в качестве копья.
Как же удивился князь, когда остатки теней Старицкого образовали подобие щита и приняли предназначенный отроку удар.
Тем не менее, от намеченной жертвы юношу отбросило, но не убило. Повинуясь команде владельца, посох вновь взмыл в воздух. Оставлять в живых Полудуба было нельзя. Во-первых, он видел расправу с представителями императора. А во-вторых, являлся неизвестной и опасной величиной.
— Может и вправду «аватар»! — подумал Мстислав, взмахнул рукой и отправил своё орудие в атаку.