Ходок-6

Григорьев Алексей

Троекуров вырос в публичном доме. Его отец содержал несколько, чтобы иметь возможность поедать свежую плоть. Папаша сжирал нежеланный приплод путан, пока его совершенно случайно не разоблачили*. Детство проходило посреди вертепа и разврата. С юности Трой наблюдал непристойную изнанку жизни.

Большинство проституток в заведение продала их же родня. Холопы, закупы и даже обычные смерды рады были не кормить лишний рот. Что и говорить, сами девушки тоже были не против подзаработать и хорошо устроиться в жизни. Дома терпимости старшего Троекурова имели хорошую репутацию. Сутенер принимал лишь дворян, за порядком следила многочисленная охрана, играла музыка, пелись песни. А в конце «карьеры», потерявшие

товарный вид путаны, как правило, накапливали достаточно средств, чтобы переехать в другое владение и начать вторую половину жизни с чистого листа, в достатке.

Была и другая категория дам легкого поведения. Эти приходили по разовым контрактам: жены развлекались и зарабатывали, наставляя рога опостылевшим мужьям, извращённые девахи щекотали нервишки и получали удовольствие от случайных связей и так далее.

Деньги, похоть, разврат, полное отсутсвие совести и морали — вот что видел Скалозуб с измальства. Естественно, такая среда оказала на него не самое лучшее влияние. Трой превратился в прожженного циника, а к женщинам относился с предосторогой и изрядной долей скепсиса. Единственный человек, который мог повлиять на него позитивно, мать, умерла при родах. Таким образом, женское племя парень воспринимал в негативном свете и просто использовал, чтобы удовлетворить потребности молодого организма. О каких- либо чувствах не шло и речи, тем более о влюблённости или, не дай бог, любви.

Так все и было до недавнего времени. Пока на перекрёстках судьбы ему не повстречалась Ариадна. Взглянув девушке в глаза, парень ощутил непреодолимые желание и притяжение. Она не испугалась его даже в неприглядном виде караульного склепа. Наоборот, мило улыбнулась и попросила о помощи.

— Тебе не кажется, что мы все время идём в гору? — нашёл повод завязать диалог Скалозуб.

— Так и есть. Ты говорил, что видишь путь. Долго нам ещё? — подтвердила подозрение девушка и задала вопрос, небрежно проведя по обнаженной груди тонкими, но сильными, пальцами, стряхивая капельки пота.

Ари ничуть не смущалась наготы, но и не выставлялась на показ, не пыталась соблазнить. Она вела себя максимально естественно, но от ее рефлекторного движения у парня чуть не закапала слюна. Хорошо ещё, что он был в виде караульного склепа и контролировал эмоции на более высоком уровне, чем а форме человека.

— Думаю, осталось недолго. Нить утолщилась и подергивается, — ответил напарнице Трой.

— Отлично. Тогда поспешим. Мне не терпится выбраться отсюда, — улыбнулась Ари и провела по губам языком, смачивая пересохшую кожу.

Если бы так сделал кто-то другой, то Скалозуб непременно решил бы, что с ним заигрывают. Но спутница много раз доказывала, что ее поступками двигала рациональность. Вот и сейчас выдав столь эротичный жест, девушка изготовилась к бегу: мышцы на теле напряглись, глаза горели предвкушением и жаждой скорости.

Серый Пути не лучше место для ухаживаний, потому Трой с трудом отвёл взор от ненаглядной и ринулся по следу. Он знал, что Ари не отстанет. Ее поведение и умения радовали, а экстраординарная внешность порождала в груди неизведанную доселе бурю.

* Подробнее в предыдущих частях серии.

Глава 12. Переход.

Если видишь дверь — не обязательно входить в неё.

Мудрость славского народа.

Прямо в воздухе, на вершине высоченного, укрытого пеплом холма, повисла переливавшаяся цветами радуги плёнка. Во все стороны от неё расходилась пространственная рябь, а само цветистое нечто явно выбивалось из блеклой и скудной окружающей среды.

Возле необычного явления переминались двое: с огненной шевелюрой тучный парень

и тоже с пламенными волосами, стройная, нагая девица. В отличие от заплывшего жирком спутника, по телу девушки можно было изучать анатомию: мышечные волокна и сухожилия реагировали на малейшее движение. Казалось божественный скульптор высек ее из камня, настолько плотными и прорисованными были мышцы. Подобное строение не способствовало женственности. Она скорее походила на хищницу, чем на представительницу слабого пола.

— Здесь нить обрывается. Дальше дороги нет, — разочарованно пробормотал Скалозуб и смахнул пот с лица.

Парень едва не валился с ног. Последние метры подъёма истощили настолько, что даже личина караульного склепа слезла. Опасности не чувствовалось, потому важна была каждая капля энергии. Трой немного смутился. От приложенных усилий он сильно вспотел. Юноша и сам ощущал исходивший от него неприятный запах, а и так потрепанная одежда превратилась в лохмотья.

К счастью, «дама сердца» не выказала и толики брезгливости. Ее, как всегда, интересовал только результат. Девушка бесстрашно подошла к разноцветной пелене и ткнула в неё пальцем. После чего слишком массивные для такого изящного лица скулы приподнялись в подобие улыбки. Нормальный человек принял бы такую гримасу скорее за оскал, чем за выражение радости. Скалозуб же облегченно выдохнул. Объекту обожания действительно не было никакого дела до исходившего от него амбре.

— Она — идеальна! Не то что кисейные барышни, поливающие себя духами и морщащие носы, — внутренне восхитился Троекуров, который не замечал, что последнее время мыслит несколько иррационально, в отличии от себя прежнего.

В свою очередь, Ариадна колебалась. Хотя хитрый план и прошёл на ура. Глупый самец вдыхал феромоны и пускал слюни. Он без проблем привёл ее, куда надо. Теперь следовало решить, стоило ли спешить и лезть раньше времени в пекло.

Проломившая границу зон сфера оставила по себе пробоину. Радужная плёнка являлась ничем иным, как порталом высшего уровня. Медлить было нельзя, проход быстро затягивался. Серые Пути поглощали любую энергию. Арахна склонна была рискнуть. Однако природная осторожность не позволила сделать это бездумно. Вдруг, сразу за пеленой, поджидала засада.

Девушка взглянула на спутника и плотоядно улыбнулась. Она порадовалась, что не поленилась и очень точно воссоздала тело человеческой самки, пусть и с некоторыми отличиями. Пока болван выбирался из кокона, Ариадна завершила трансформацию. После разыграла спектакль и обдурила глупца.

— Нужно более сильное притяжение, то что есть между нами сейчас слишком слабое и может не выдержать скачка энергий при переходе, — пришла к выводу арахна, после разглядывания источавшего вонь мужлана.

Затем решительно подошла к нему и провела пальцем от горла до паха. Острый ноготь разрезал хлипкую рвань не хуже ножа. Обрывки ткани сползли с не слишком стройной фигуры, оголив парня. Ариадна придвинулась ещё ближе и впилась губами в мясистые губы оторопевшего юноши. В воспоминаниях съеденных ею людей подобное действо называлось «поцелуем» и являлось прелюдией к любовным утехам. Сердцебиение самца участилось, а связь между ними окрепла. Но этого было не достаточно.

— Я потеряла память. Мы можем погибнуть в любой момент. Хочу, чтобы ты стал моим первым мужчиной, — прошептала она тоже подсмотренную любовную муть прямо в ухо жертвы, уложила увальня на землю, расставила ноги и с силой опустилась на его напрягшееся естество. Из влагалища выделилась алая жидкость. Тело являлось девственным. Ею был скопирован даже этот элемент. От небольшой боли стенки детородного органа напряглись. Не испытывавшая от процесса никакого удовольствия Ариадна почувствовала, что юнец не выдержал и пролил в неё своё семя.