Ходок I
Шрифт:
— А как войти? — живо заинтересовался Денис, жизнь не представлявший без Интернета. — Наверняка поблизости должно быть что-то вроде Интернет-кафе, с компами. Или у вас везде беспроводной доступ? У тебя есть с собой какой-нибудь девайс с браузером?
— Какое, какое кафе?
— Интернет… кафе. — Денис ухмыльнулся, он вспомнил «Операцию Ы» и бессмертное:
«Собор парижской Богоматери!»
«Какой… какой матери?»
«Парижской… Богоматери!»
— Дэн. Ты должен учитывать, что бабы — овцы глупые, а ты тут столько ученых слов наговорил — я половину не поняла, — Айшат захлопала длиннющими ресницами, изображая «блондинко», преданно заглядывая в глаза
— Ай, ну серьезно…
— Если серьезно — возьми свою красную карточку в руку и скажи: «Войти в Сеть».
— И все?
— И все.
— Ай, ты не обидишься, если я на пару минут зайду — просто посмотреть, чем отличается от нашей… я недолго. Хорошо?
— Хорошо… только не долго. А я пока себе кофе закажу. Тебе что-нибудь заказать?
— Ага… — уже несколько рассеянно отозвался Денис, — ванильный капучино.
Ответ Айшат о том, что она не знает, что такое «ванильный капучино» и пусть он закажет сам, Денис уже не услышал. Перед ним, в воздухе, распахнулось большое окно, похожее на «телефонное» — когда Шэф вызывал Ларза и других магов, на аукцион.
Минут через пятнадцать, Денис вернулся в реальный мир, Айшат, с мудрой деликатностью, не мешала ребеночку, дорвавшемуся до любимой игрушки.
— Ну, как впечатления? — поинтересовалась она, когда Денис схлопнул окно и посмотрел в ее сторону осмысленным взглядом.
— Интернет, как Интернет… только в три дэ, а так очень похоже: новости, спорт, политика, клипы, сериалы, порнуха…
— То-то я смотрю, ты настолько завис — маньяк! — Оба опять заржали, вызвав новую волну интереса окружающих, проводящих досуг в несколько более камерном, что ли, стиле. Но нашу парочку мнение окружающих волновало меньше всего! Им было хорошо вдвоем.
— Пойдем, жиры растрясем, а то налопались, как удавы — через неделю такой диеты ни в одну дверь не войду и ты меня, толстую, бросишь! — Айшат сделала скорбное лицо. Комплиментов, по поводу ее фигуры, Денис говорить не стал — хватило одного восхищенного взгляда, чтобы скорбь исчезла.
— Пойдем. — С тяжелым вздохом согласился Денис, по нему — так можно было заказать еще кофе, мороженого, коньяку…
Для начала, Айшат потащила его в бассейн. «Старый» Денис не был большим поклонником водных видов спорта по вполне очевидным причинам: плавал плохо, фигурой похвастать не мог — чего ему там было делать? «Новый» же, после получаса пребывания в воде и на берегу, с радостным удивлением осознал, что — во-первых, новая тушка плавала гораздо лучше, чем прежняя — это раз!
Во-вторых, количество пылких взглядов, адресованных ему юными барышнями, превысило на 17 % норму для гусарского эскадрона при вступлении в какой-нибудь губернский город средней руки — это два!
Ну, а в-третьих, он получил новый ценный опыт — оказывается, наличие обнимаемой красивой девушки нисколько не мешает другим красивым девушкам строить тебе глазки и делать недвусмысленные намеки — это три!
Дальнейшее времяпрепровождение в этот день вызвало в голове у Дениса стойкий рефрен: «Потом у них была уха и заливные потроха! Потом поймали жениха и долго били…» — не потому, что они опять много кушали или Дениса все-таки побили многочисленные ревнивцы — отнюдь. Просто интенсивность разнообразных развлечений и скорость их смены могла бы вызвать головокружение и даже тошноту у чуть менее подготовленного человека, чем «новый» Денис.
Судите сами: сначала бадминтон — ну, или если быть политкорректным, вроде представителей
Потом волейбол — самый обычный, только перебрасывать мяч через сетку надо было обязательно ногой — принимать и пасовать, как хочешь, а через сетку только ногой — а иначе очко сопернику!
Потом колесо обозрения чрезвычайной высоты, от которой даже дух захватывало — Денис в Лондоне никогда не был, тамошнее колесо не видел, на нем не катался, только читал где-то в Интернете, что оно самое высокое в мире (на Земле), так вот — местное было выше! Ну-у, или так ему со страху показалось… но очень высокое… очень!
Потом они перекусили на скорую руку и опять поплавали в бассейне. Потом они поиграли в футбол на маленьком поле, пять на пять, без вратаря. Самым сильным впечатлением от игры было то, что Айшат играла не только лучше его (он совсем не умел), а вообще лучше всех остальных игроков обеих команд!
Потом был ужин в маленьком, уютном ресторанчике, в котором играл живой оркестр! Они с Айшат танцевали, обнявшись, а сверху, как ни банально это звучит, на них смотрели большие мохнатые звезды.
Ну а потом была ночь, продлившаяся почти до утра…
Впервые за последние десять дней, причем надо честно признать — лучших дней в жизни Дениса, его разбудил не нежный поцелуй. Его разбудил гонг — звук не сильно противный, и даже не лишенный приятности, мелодичный такой — но отнюдь не поцелуй!
— Какого… — пробормотал сонный Денис, не желая вываливаться из сна в реальность ни под каким видом, но перезвон не кончался, и пришлось все же приоткрыть глаза.
— Да! — хрипло выкрикнул он, поняв, что гадкая мелодия сама собой не сгинет в тартарары.
— Пролежней не боишься?
— Чего!? — Денис одной ногой продолжал оставаться в царстве Морфея, страстно желая втянуть туда и вторую. У него тлела в глубине души слабая надежда, что все это ему снится, и что сейчас его поцелует Айшат, и он проснется по-настоящему, и что все будет замечательно, как вчера, позавчера, позапозавчера…
— Пролежней. Спишь много.
«Шэф… чтоб его… чтоб ему!..» — подумал Денис, окончательно проваливаясь в явь. Он не ошибся. Лицо, висевшее в воздухе над кроватью, было легкоузнаваемым — если Денис сильно изменился после переброса, причем в лучшую сторону, то Шэф просто помолодел — его лицо осталось прежним, но с него исчезли морщины, и внешне он стал ровесником Дениса. «Молочные братья!» — съехидничал внутренний голос.
Несмотря на то, что черты Шэфа стали, да и были, такими же правильными, как теперь у Дениса, «красавчиком» его назвать, язык не поворачивался — глаза подводили. Денис еще не до конца проснулся и находился в каком-то промежуточном состоянии между явью и сном, и видимо это промежуточное состояние сознания помогло увидеть то, что в обычном было скрыто — он понял, что смущало его в руководителе все то время, что они знакомы. Была какая-то непонятность в лице Шэфа, что-то цепляло внимание, подсознание пыталось протолкнуть донос «наверх», в области осознания, но мозговая бюрократия успешно прятала под сукно все сигналы «снизу», а теперь вот недоглядела — и на старуху бывает проруха…