Ходячие Мертвецы
Шрифт:
Он также предупредил их о том, что они там найдут.
РАБ отстал от своей рабочей команды.
Казалось, он этого не заметил. Послушно, механически, он продолжал копать, хотя сейчас на него не смотрели надсмотрщики с дубинками. Гренадер набросился на него сзади, зажал рот, прежде чем раб успел закричать, и потащил его в жилой дом, где раб начал яростно отбиваться, ругаясь и угрожая гневом богов.
Оскорбленный этой ересью гренадер снова схватился за хеллган, и на этот раз Костеллин не стал его останавливать. Раб, испугавшись, ответил на их вопросы, но его наглость
– Его жрецы приехали этой ночью с чудесными новостями, – говорил раб.
Костеллина больше интересовал порядок рабочих смен, и, хотя он не спрашивал об этом прямо, опасаясь, что раб догадается о важности вопроса, когда вход в рудник, вокруг которого они работали, остается без надзора. Получив все ответы, комиссар, встретившись глазами с вопросительным взглядом гренадера, кивнул ему, и добавил:
– Постарайся тихо.
Раб взвыл от страха и ярости, увидев штык-нож, и гренадеру снова пришлось зажать ему рот. Раб отчаянно сопротивлялся, с куда большей силой, чем Костеллин ожидал от такого истощенного человека, изрыгая оскорбления и угрозы, что его боги обрушат возмездие на убийц их слуги. Гренадер перерезал рабу горло, заставив его замолчать навсегда. Посмотрев на труп, криговец в отвращении скривил губы; это было самое эмоциональное выражение, которое Костеллин до сих пор видел на этом молодом лице.
Они подождали до заката, потом дождались, пока звон в церкви стал созывать рабов и их хозяев на богослужение. Костеллин был рад возможности отдохнуть, его рана в боку опять разболелась. Его криговский спутник, однако, не преминул заметить, что их долг – казнить каждого члена, добровольного или нет, еретической секты этого Амарета.
– В другое время, – сказал комиссар, – я бы, конечно, согласился с тобой. Но сейчас у нас более важная задача, и мы не можем позволить себе отвлекаться.
Склад располагался за плавильней, поблизости от ряда решетчатых кабин лифтов, манивших лживым обещанием пути отступления. Даже если бы с ними был техножрец, способный заставить эти лифты работать, даже если бы Костеллин был уверен, что внизу не скрываются некроны, шахты лифтов, очевидно, были заблокированы.
На дверях склада остались следы многочисленных попыток взломать их. Плазменный пистолет Костеллина мгновенно расплавил их замки, и в свете фонаря гренадера они нашли то, зачем пришли сюда: ящики с небольшими цилиндрическими подрывными зарядами. Они решили забрать с собой как можно больше, но гренадер выразил опасение, что оставшиеся заряды достанутся некронскому культу.
– Предлагаю подорвать их, сэр, – сказал он. – Взорвать все здание.
– Слишком рискованно, – сказал Костеллин. – У этих зарядов взрыватель срабатывает через шестьдесят секунд? Мы не успеем отойти достаточно далеко, прежде чем некроны набросятся на нас.
– Я могу установить мину-ловушку, сэр, чтобы заряды сработали, когда эту дверь откроют. Это даст нам сорок минут или больше, пока не вернутся надсмотрщики, и с милостью Императора мы убьем множество этих проклятых…
Костеллин жестом заставил его замолчать.
– Ты слышишь?
Гренадер секунду прислушивался и кивнул.
– Мотор.
– Сюда
ГРУЗОВИК подъехал к входу в шахту, его ярко горящие фары ослепили Костеллина, и он не мог разглядеть саму машину. Комиссар подумал, что сейчас в свете фар враги увидят его, скрывавшегося за толстой трубой, но свет прошел мимо, и он снова оказался в темноте. Через секунду двигатель выключился, хотя его ядовитые выхлопные газы еще долго раздражали горло Костеллина, угрожая заставить его закашляться.
Из-за света фар он не разглядел, сколько человек было в грузовике, и был ли кто-то из них вооружен. Но вот хлопнули двери кабины, и по пласкриту затопали ботинки. Оставалось только действовать по плану. Костеллин выскочил из своего укрытия и увидел, что гренадер опередил его на шаг, появившись из-за кабин лифтов. Раздался выстрел хеллгана, за ним открыл огонь плазменный пистолет, как только Костеллин убедился, что его выстрелы не поразят сам грузовик. Их цели – фигуры в зеленых плащах – падали с радующей глаз легкостью. Все, кроме одного.
Внезапно фары снова включились, мотор завелся, и на секунду ослепленный Костеллин все еще моргал, когда грузовик, взревев, помчался на него. Комиссар до последнего момента стоял на месте и целился, сделал один выстрел через ветровое стекло и нырнул в сторону, а грузовик врезался в бак за его спиной.
Гренадер добежал до машины первым, вытащил из кабины дымящийся труп водителя и отбросил его в сторону, как мешок с мусором. Капот грузовика был искорежен, из радиатора шел пар, но мотор еще работал, хотя его звук стал более хриплым.
– Вы знаете, как управлять этой машиной? – спросил гренадер.
– Много раз видел, как это делается, – ответил Костеллин. – Хотя мне может понадобиться несколько минут, чтобы изучить руны управления.
– Пока я погружу заряды.
В конце концов, Костеллину понадобилось почти пятнадцать минут, чтобы оторвать грузовик от искореженного бака. Он все еще пытался развернуть машину к выходу, разобраться с педалями под рулевым колесом, когда гренадер, уже сидевший рядом с ним в кабине, прошептал предупреждение. Костеллин пригнулся, и лазерный луч, с шипением пройдя над его головой, прожег круглую дыру в задней стенке кабины.
Служба в храме, должно быть, уже закончилась, потому что впереди внезапно появилась небольшая группа жрецов, хорошо заметных на фоне ночного неба. Еще два лазерных выстрела попали в грузовик через оплавленное ветровое стекло, и один из них прожег правый рукав Костеллина, оставив болезненный ожог на его плече. Но комиссар больше беспокоился насчет того выстрела, что прошел мимо: случайное попадание в один-единственный подрывной заряд в кузове, и их разорвет на очень мелкие кусочки.
Он предоставил гренадеру вести ответный огонь, а сам сосредоточился на том, чтобы вывести машину отсюда. К счастью, только два жреца были вооружены, и одного из них гренадер быстро убил, а другой бросил оружие и побежал. Костеллин вдавил педаль газа, и грузовик рванулся вперед, сбив третьего жреца, перелетевшего через капот.