Ходящие между мирами
Шрифт:
— Да, госпожа.
Наири устало улыбнулась:
— Дэн, ты не будешь возражать, если я передам от тебя привет потомку??
Дернувшись, призрак чинно поклонился:
— Как вам будет угодно, госпожа.
— Дэн!! Не обижайся, пожалуйста!!
Девушка постаралась всмотреться в расплывающиеся черты мужского лица, ловя своими зрачками его взгляд. Просто мне кажется, твой родственник мне симпатизирует, а лишнее любопытство мне ни к чему, и стоит его слегка запутать.
— Как вам будет угодно, госпожа Наири.
Уже спокойнее отозвался призрак и втянулся в комнату — принесли заказанный обед.
Лие было скучно. Ей чего-то отчаянно не хватало. После свадебного пира прошло три дня и люди селения вернулись к своим делам и заботам — воины тренировались, крестьяне пололи и косили, женщины хлопотали по хозяйству, дети носились с оглушительным визгом на реку за рыбой или в лес — за грибами. Вождь вообще не заходил на женскую половину дома, после приказа жреца: «Женку свою от луны до луны на ложе не брать, дабы
Девушка присела на траву под шелестящими ветлами и прикрыв глаза вспоминала Яркие одежды сватов, молчаливого жениха за их спинами. Ей тогда показалось, что вождь к ней равнодушен, так старательно он разглядывал носки своих расшитых сапог, или скользил глазами над головами селян. Но вот после долгой перебранки тетки вытолкнули «красу ненаглядную» на крыльцо «женского дома» и жениху пришлось поднять взор — Лия захлебнулась огнем, полыхнувшим из синих глаз. Потом вождь вновь потупился, а сваты устроили соревнование в шутках и похвалах жениху и невесте. Устав говорить сват и сватья отступили от женщин, и воины вынесли вперед большой сундук. Соратники вождя, кланяясь, принялись одаривать женщин сомкнувших ряды вокруг Лии и постепенно все они, получив в руки красивый платок или мешочек сладостей, отходили в сторону. Прошло несколько минут, и Лия осталась на крыльце одна. Сват еще раз поклонился и заговорил с невестой:
— Скажи нам лебяжье — белая дева, принимаешь ли ты дары храброго воина и его защиту??
— Принимаю, вымолвила Лия, и вождь снова взглянул на нее своими обжигающими глазами.
А вот на вечернем пиру в женском доме произошел сюрприз — жрец, завершая обряд, свил руки молодых пучком хлебных колосьев и разноцветными лентами, а потом, склонившись к вождю, четко проговорил запрет, сопроводив его особым движением, которое означало, что сии слова есть воля богов. К чести вождя нужно сказать, что он даже не вздрогнул, а может просто ожидал чего-то такого?? Платы за возвращение с облачного моста любимой?? Пир был веселым для всех сельчан, только жених сидел за столом, даже не пригубив хмельной мед, да и ел неохотно и мало, выбирая среди предлагаемых блюд овощи и свежие фрукты. Девушка ощущала странное спокойствие — словно все было правильно и разумно, словно не ждала в знакомом уютном мире наставница, словно не тревожили сны темные глаза в окружении длинных черных ресниц. Примерно в середине пира, когда народ еще держался на ногах, настала пора провожать новобрачных. Из избы женского дома вынесли сундук с подаренной вождем одеждой и украшениями, женщины запели веселую песню, осыпая молодых зерном и подарками — платками, бусами, сладостями. Сват и сватья подхватили молодых под руки и проводили до большой горницы дома вождя. Там было устроено самое необычное ложе, которое Лие доводилось видеть, на застланном холстами полу возвышалась постель из свежей, недавно накошенной травы. Уложенные в несколько слоев травы и цветы были покрыты одним широким куском полотна с вышитыми по краю узорами, одеяла лежали в стороне, не привлекая внимания, с потолка так же свисали цветы и травы, перевитые цветными лентами. В горнице не смотря на распахнутое под самым потолком оконце было душно и пряно пахло вянущей травой. Вождь молча шагнул к поставленному провожающими у двери сундуку, налил в две чаши вина и протянув одну Лие заговорил хриплым голосом:
— Мы должны разделить сегодня ложе, но жрец наложил запрет по воле богов. Я не трону тебя, но спать придется здесь. Раздевайся, я отвернусь, если нужна будет помощь — скажи.
Лия немного постояла, принимая решение и тряхнув косичками, торопливо принялась стаскивать доспехи, стоять в них все же было тяжеловато. Косички, старательно заплетенные с утра, трогать не стала. А вот тунику сняла — от духоты по спине покатились быстрые соленые дорожки. Нижняя рубашка короткая и несвежая не радовала, может в сундуке найдется что-нибудь чистое?? Лия склонилась к сундуку, и ощутила мурашку, пробежавшую по обнаженной ноге до коротенького подола, хлопнув по бедру, девушка сообразила, что это не букашка, это жадный взгляд мужа ласкает ее ноги. Сделав вид, что не заметила, она извлекла из сундука свежую сорочку и оглядела комнату — в углу за занавеской явно был умывальник с ведром свежей воды. С довольным вздохом Лия скрылась за куском некрашеной ткани и используя старую сорочку как мочалку освежила тело, умылась и даже прополоскала рот. Потом со стоном удовольствия натянула свежее белье и шагнула в горницу. Муж уже лежал вытянувшись во весь рост, на нем оставались только нижние штаны, напоминающие, скорее набедренную повязку — просто кусок ткани на шнурке. Причем форма повязки говорила о хорошем слухе владельца. Схватив одеяло, Лия скользнула на полотно и закуталась от пяток до лица.
— Жарко будет, медленно проговорил вождь, разглядывая свежее умытое личико среди складок толстой
— Я привыкла спать под одеялом, тоненьким голоском проговорила Лия и смутившись, завозилась, сминая сочные стебли.
Вождь поднялся гибким и сильным движением, исполненным такой грации, что художница замерла, и руки сами зачесались зарисовать, передать эту грацию и игру мышц.
— Я обещаю, что не трону тебя месяц по воле богов, проговорил вдруг мужчина, глядя с высоты своего немаленького роста на очертания девичьей фигуры под одеялом.
— Но и через месяц я не стану принуждать тебя, я подожду.
И он удалился за ту же некрашеную занавеску, и через несколько минут Лия поймала себя на том, что прислушивается к звону капель и шороху ткани. А потом, поняв, что он использует вместо мочалки ее сорочку, девушка покраснела и нырнула в темноту и духоту шерстяного кокона, спрятав заодно и чуткие ушки. Вскоре молодая жена заснула и не видела как вождь опустившись на постель рассматривает ее бледные руки, утомленное длинным днем лицо и разметавшиеся светлые пряди.
А проснулась от громкого пения «будильщиков» пришедших звать молодых на пир. Во сне она скинула одеяло, но попыталась возвести из него баррикаду между собой и мужчиной, зажав угол толстой мягкой ткани между колен, однако замысел потерпел полное поражение — вождь все рано подгреб ее к себе, и властно прижал спиной к своей груди, уложив тяжелую длань поверх ее скрещенных рук. «Будильщики» пели и плясали под дверью, так что пол ходил ходуном, и пришлось вставать, умываться и думать, что надеть и как привести в порядок растрепавшиеся за ночь волосы. К счастью вождь все знал, натянув штаны, отворил двери и позвал женщин. Марьяна и Калина тут же выбрались из толпы с кувшином воды и гребнем. А вождю поднесли большой ковш с хмельным медом — восстановить силы после минувшей ночи, он выпил и ушел с мужчинами, а Лию быстренько переодели в красивое платье со множеством тесемок и шнуровок, а волосы убрали в плетеную сетку выпустив лишь две тонкие косички у висков украсив их золотыми бубенчиками. В руки дали пару вышитых платков и проводили на пир в дом воинов. Калина успела нашептать Лие, что третий день будут пировать уже в доме вождя. Воины дарили своему вождю оружейную сбрую, красивую обувь и разные мужские мелочи, обильно украшенные и обязательно благословленные жрецом или травницей. Пир, очевидно, продолжался всю ночь — негоже воинам отступать! Но молодые после плотного завтрака выбрались из-за стола и отправились к себе домой, вождя ждали дела — не смотря на свадьбу, караулы и секреты были на месте, и их следовало проверить. В женском доме танцующие проломили крыльцо, и стоило отыскать плотника, пока детишки не пострадали, по привычке выметнувшись после занятий толпой на улицу. А Лие делать было нечего — хозяйство катилось, как хорошо смазанная телега и вмешиваться девушка повода не видела. Миир счастливый заключенным союзом, продолжал баловать ее удивительными дарами леса и луга. Яркие переспелые ягоды на веточке, букетики цветов и красиво сплетенные ремешки для волос регулярно вручались Лие с теплой улыбкой, и как можно было не потрепать льняную макушку?? Но вот праздники кончились, вождь появлялся в горнице, из которой вымели сено только поздно ночью, падал без сил на широкий матрас набитый шерстью, и засыпал, едва голова касалась подушки. Отчасти Лия его понимала — запрет есть запрет, но днем мог бы и поговорить. Наконец она не выдержала и поймала мужа рано утром, когда он в сером рассветном сумраке натягивал приготовленную с вечера одежду:
— Вождь!
Мужчина замер, потом протолкнул голову в ворот туники и уставился на девушку строгими глазами, и Лия пожалела, что под рукой нет угля и соуса — такие резкие тени и мягкие складки серой туники, эххх!!!
— Мне нужна помощь, я хочу рисовать, но не знаю, что и где для этого можно взять.
— Рисовать??
Вождь искренне удивился и даже задумался, видимо жена вождя не отличалась любовью к рисованию, а может быть, тут совсем не принято было изображать что-либо.
— После трапезы покажу что есть в доме, если чего-то не найдем, сходим на торжище, хорошо??
От избытка чувств и нетерпения Лия лишь закивала растрепанной головой, и едва вождь вышел, коснувшись на прощание легким поцелуем ее губ, вновь упала в подушки. Похоже, вождь проделывает этот ритуал каждое утро, пока она спит, задумчиво проведя пальцами по припухшим губам и вздохнув, Лия решила за благо скорее встать — завтрак еще не скоро, но сегодня ей захотелось принарядиться, красиво уложить волосы, а не бродить бледной тенью по берегу.
Аша смеялась, искренне и заразительно. Давно ей не было так легко! Новый начальник оказался очень приятным собеседником и любезным кавалером — прежде чем сделать заказ спросил ее мнение, рассказав о лучших блюдах заведения, и потом постоянно поддерживал, помогал, подливал, в общем, ухаживал и все это почти незаметно, естественно, без обязательств и показухи. Аше льстило внимание, радовала вкусная еда и забавная обстановка бара. А уж группка завистниц толпившихся у стойки с бокалами модного коктейля жуткого серо-фиолетового цвета шуршащих и шипящих на этот скромный тет — а — тет вызывала у девушки очень сложные чувства. Сай Горомир конечно тоже видел подчиненных, но искренне их не замечал. Когда принесли закуски — салат из синеватых листьев местной травки с ломтиками соленой рыбки и зеленым виноградом, горячие сырные гренки и тонкие ломтики хрустящего бекона в яичной шубке он уже спокойно рассказывал Аше о самых распространенных маршрутах курьеров фирмы «Байбес и сыновья». А так же о многочисленных и изощренных уловках мошенников и воров.