Хогбены, гномы, демоны, а также роботы, инопланетяне и прочие захватывающие неприятности

Каттнер Генри

Они снова посмотрели на рабочих. Потом, следуя новой мысли, Хейл сказал:

— Нам придется милитаризоваться. Это предложил Сэм, но я и сам подумывал об этом.

— Они не выглядят очень опасными, — ответил Кроувелл, рассматривая ближайший отряд.

— Дело не только в них. Нам вообще нужна военная организация. Военная дисциплина. Как в старых компаниях, но по-другому. Нужны мундиры и все прочее.

— Вы так думаете?

— Если вы отбираете у человека свободу, нужно дать ему замену, пусть это даже будет взятка. Должен быть выход для индивидуальности. Если он не может носить непрочный целлофлекс — а здесь это

невозможно, нужны прочные защитные ткани, — дайте ему красивый мундир. Знаки отличия тоже. Приспособления для отдыха, но все это организовано и под контролем. Обещания бессмертия недостаточно, как недостаточно и одной милитаризации, но вместе они немного отдалят взрыв. С вольными товарищами было по=другому: мы знали, чего ожидать, когда объединялись, и мы объединились, потому что хотели этого; мы не ждали никакого вознаграждения, кроме самой жизни; именно такой образ жизни нам был нужен. А эти добровольцы — я думаю, милитаризация вызовет сильный психологический эффект. — Хейл внимательно смотрел на Логиста. — Я думаю, почему Сэм высказал эту мысль. Хотелось бы знать все его мотивы. Его планы на будущее.

Кроувелл хихикнул.

— Узнаете, сынок. Узнаете.

Хейл пнул хрупкое крылатое длиной в фут тело жука и следил, как оно, поворачиваясь, полетело через площадку к груде других блестящих мертвых насекомых, подготовленных к уничтожению. Одним из первых результатов опрыскивания острова был шуршащий дождь жуков, подобно радужному граду, падавших с листвы. Некоторые из них способны были оглушить человека.

— Вы должны мне сказать, — угрюмо заметил Хейл. — Это спасет так много…

— Ошибаетесь, сынок. — Голос Кроувелла внезапно стал резким. кажется, я уже говорил, что предвидение будущего не означает способности его изменять. Типичная ошибка — думать, что если знаешь, что произойдет, сможешь избежать этого. Позвольте прочесть вам небольшую лекцию о предвидении. — Кроувелл подтянул пояс и углубил мотыгу в дерн, переворачивая плодородную темную почву и внимательно рассматривая ее. Тон его изменился.

— Правда заключается в том, что поверхностное течение событий ничего не означает. Важны большие приливы, но их можно заметить спустя долгое время и они слишком велики, чтобы их можно было изменить. Стена в море не остановит прилива. То, что его производит, будет продолжать действовать.

В двадцатом веке многие на Земле понимали, что происходит. Они говорили об этом. Говорили громко и часто. И это были люди, заслужившие общественное уважение. Им верили. Но этого оказалось недостаточно. Умы людей продолжали действовать в прежнем направлении. Так мы потеряли Землю.

Если вы предвидите будущее, вы должны оставаться свидетелем, и не больше. Помните Кассандру? Она знала будущее, но заплатила за это дорогой ценой, — никто ей не верил. Предвидение автоматически аннулирует наше участие. Вы видите определенное уравнение. Добавьте еще один фактор — ваше участие, и уравнение изменится. А этот фактор не поддается учету.

Понимаете, почему оракулы говорили загадками? Многие в прошлом умели предсказывать будущее, но они должны были говорить смутно, иначе их предсказания не сбывались.

Теперь послушайте. Допустим, перед вами две возможности. Вы можете завтра отправиться в башню Невада и заключить там сделку, которая принесет вам миллион кредитов. Или вы останетесь дома и будете убиты. Вы приходите ко мне и спрашиваете,

как вам поступить: ехать или оставаться. Я знаю об этих двух возможностях. Но руки мои связаны.

Потому что оба результата зависят исключительно от ваших личных мотивов и реакций. В ситуации А вы отправляетесь в башню Невада, не посоветовавшись со мной, отправляетесь в определенном настроении, с определенными реакциями, зафиксированными в вашем мозгу. Действуя в соответствии с ними, вы получаете миллион кредитов. Но вы советовались со мной. Я сказал вам, допустим: поезжайте в Неваду.

И вы поехали — но с иными психологическими возможностями. Я посоветовал вам ехать. Следовательно, вы решаете, что вас ждет что-то приятное, и отправляетесь более пассивно настроенным, ожидая мешка с золотом, в то время как возможность получить миллион кредитов зависит от вашей настороженности и агрессивности. Понятно?

Возьмем другую возможность. Подсознательно вы не хотите ехать. Вы обдумываете мой совет, желая остаться дома, решаете, что я лжец или что мой совет в действительности — остаться, остаетесь. И вот вас убивают.

Поэтому моя задача — сохранить все неизменным, не вмешивая дополнительный фактор, мое предсказание. Я должен учитывать вашу психологию. А это сложно. У меня ведь очень ограниченная информация. Предсказание основывается главным образом на законах логики. Это не колдовство. Зная вас, я так должен оформить свое предсказание, чтобы оно повлияло на ваше решение без изменения первоначального эмоционального состояния. Ибо это состояние является одним из факторов, на которых основывается предсказание.

Поэтому я не могу сказать: «Отправляйтесь в башню Невада!» Это будет означать, что вы отправитесь пассивно. Я должен облечь свой совет в загадочную форму. Зная то, что я знаю о вас, я мог бы сказать: «У дерева кефт голубые листья», это напомнит вам некоторые события, причем воспоминание будет совершенно естественным и спонтанным, а это, в свою очередь, вызовет у вас желание на время уехать из дому. Так я окольным путем — а в этом я достаточно искусен — ввожу новый элемент в ваше эмоциональное состояние. Вы отправляетесь в башню Невада, но в то же время вы готовы действовать в соответствии с первоначальным состоянием.

Вы получаете свой миллион кредитов.

Теперь вы знаете, почему оракулы говорят загадками. Будущее зависит от многого не поддающегося учету, поэтому оно легко может быть изменено словом. В момент участия предсказателя предсказание становится ошибочным.

Логист затоптал вывернутый дерн. Затем посмотрел вверх и сухо улыбнулся.

— К тому же, — сказал он, — с точки зрения больших промежутков вполне может быть, что для вас лучше было бы остаться дома и быть убитым.

Хейл смотрел на пламя, очищавшее стены форта Дунмен. Некоторое время он молчал.

— Кажется, я понимаю, что вы имеете в виду, — сказал он наконец. Только… Трудно находиться так близко к ответам и не получить их.

— Я могу выдать ответ на каждый вопрос, с которым вы столкнетесь, и записать все в маленькую книжку, — сказал Логист. — Вы смогли бы отыскать страницу и прочесть ответ. Но что хорошего это дает? Я предсказываю только в определенных пределах. Я не могу дать ответ на все вопросы — только на те, по которым имею полную информацию. Если есть какой-то неизвестный фактор — фактор Х, — я не могу дать точное предсказание.