Хогбены, Ретиф, Бел Амор, Грегор и Арнольд
Шрифт:
После получаса жарких дебатов Лемюэль повернулся к Ретифу.
— Мы заключим любую разумную сделку,— сказал он.— Полагаю, у них здесь столько же прав, как и у нас. Думаю, мы согласимся поделить все пятьдесят на пятьдесят. Это даст каждой стороне примерно по сто пятьдесят оазисов.
— А что вы скажете, если вам предложат сохранить все оазисы и отдать им пустыню?
Лемюэль протянул руку к кувшину с вином, глядя на Ретифа.
— Продолжайте, мистер,— предложил он.— Думаю, вы добились заключения сделки.
Консул Пассуин поднял взгляд, когда в кабинет вошел Ретиф.
— Присаживайтесь,
— Я вернулся.
Пассуин остро поглядел на него.
— Ну—ну, так чего же вам надо, приятель? Говорите, только не ждите, чтобы я запросил какую—то военную помощь.
Ретиф передал через стол пачку документов.
— Вот Договор. И Пакт о Взаимопомощи, и Торговое Соглашение.
— А? — Пассуин взял бумаги и перелистал их. А затем, просияв, откинулся на спинку кресла.
— Ну, Ретиф, управились вы быстро.— Он остановился и моргнул, глядя на вице—консула.— У вас, кажется, синяк на челюсти. Надеюсь, вы вели себя как подобает сотруднику консульства.
— Посетил одно спортивное мероприятие. Один из игроков немного увлекся.
— Ну… это одна из тягот нашей профессии. Приходится для виду проявлять интерес к подобным делам.— Пассуин поднялся и протянул руку. — Вы действительно действовали неплохо, мой мальчик. Пусть это научит вас тому, как важно точно следовать инструкциям.
Выйдя в коридор, Ретиф задержался у печи для уничтожения мусора — ровно настолько, чтобы достать из чемоданчика большой темно—желтый конверт, все еще запечатанный, и бросить его в щель.
Двойной трюк
I
Генеральный консул Мэгнан с кислым видом перебирал плотно обхваченную резинками пачку растрепанных документов.
— По этой заявке я не стал принимать опрометчивых решений, Ретиф,— сказал он,— Здесь, в Поясе, на Консульство возложена серьезная ответственность. Следует взвешивать все аспекты ситуации, рассматривать все последствия. Что может получиться в результате того, что мы предоставим право на добычу полезных ископаемых на этом астероиде данному заявителю?
— Мне казалось, что с заявкой все в порядке,— заметил Ретиф.— Семнадцать копий с дополнениями. Почему бы ее не утвердить? Она уже неделю лежит у вас на столе.
Мэгнан поднял брови.
— У вас, что, есть личная заинтересованность в этой заявке, Ретиф?
— Каждый день вашего промедления стоит им денег. Эта развалюха, которую они используют в качестве рудовоза, болтается на парковочной орбите и накапливает неустойки.
— Я вижу, что вы принимаете слишком близко к сердцу проблемы сомнительной группы горняков. Вы еще не обучились счастливому качеству истинного дипломата — не вдаваться в частности, а принимать во внимание прежде всего ситуацию в целом.
— Эти люди небогаты, как вы понимаете. По сути дела, я полагаю, что эта заявка — их единственный актив, если не считать рудовоза.
— Внутренние финансовые проблемы горнорудной компании «Последний Шанс Сэма Номер Девять» не должны волновать Консульство.
— Осторожнее,— заметил Ретиф.— Вы сейчас сами начинаете вдаваться в частности.
— Едва ли, мой дорогой Ретиф,—кротко проговорил Мэгнан.— Главное значение имеет не то, что написано на бумаге, а то, что действительно определяет ситуацию. Вам следует изучить
— Динозавров? — предложил Ретиф.
— Подходящая аналогия,— Мэгнан кивнул.— Эти могучие фигуры, эти бронированные шкуры…
— Эти крошечные мозги… Мэгнан грустно улыбнулся.
— Как я вижу, вы предпочитаете все воспринимать в искаженном свете. Возможно, когда—нибудь вы осознаете их истинную значимость.
— У меня уже есть некоторые подозрения.
Зазвенел интерком. На настольном экране появилось лицо мисс Гэмбл.
— Мистер Мэгнан, к вам мистер Лезеруэлл. У него заранее не было назначено…
Брови Мэгнана полезли вверх.
— Пригласите мистера Лезеруэлла немедленно,— он взглянул на Ретифа.— Я и понятия не имел, что Лезеруэлл собирается зайти. Интересно, что ему нужно? — Мэгнан выглядел встревоженным.— Он — важная фигура в кругах людей, занимающихся полезными ископаемыми Пояса. Важно избегать любых зарождающихся противоречий, сохраняя незаинтересованность. Вы вполне можете остаться. Может быть, освоите несколько ценных технических приемов.
Дверь широко распахнулась. Лезеруэлл вошел большими шагами, его живот заметно выпирал из—под модного вельветового костюма бирюзового цвета, увешанного модными флуоресцентными талисманами—оберегами. Он протянул крупную ладонь и энергично сжал вялую руку Мэгнана.
— Ах, здравствуйте, мистер генеральный консул. Как любезно, что вы меня приняли,— он рассеянно вытер руку о бедро, вопросительно глядя на Ретифа.
— Это мистер Ретиф, мой вице—консул и советник по полезным ископаемым,— сказал Мэгнан.— Садитесь же, мистер Лезеруэлл. В каком качестве сегодня я могу быть вам полезен?
— Я пришел сюда, джентльмены,— заявил Лезеруэлл, поставив огромный желтый дипломат на стол Мэгнану и устраиваясь в электрифицированном кресле—качалке,— от имени своей компании. « Дженерал Минерале». « ДжМ» давно известно о тех суровых условиях, в которых вынуждены находиться в Поясе такие государственные служащие, как вы.— Лезеруэлл покачивался вместе с креслом, благодушно улыбаясь Мэгнану.— «Дженерал Минерале» — это не просто крупный индустриальный концерн. Это организация, у которой есть сердце.— Лезеруэлл потянулся к нагрудному карману, промахнулся, попытался снова.— Как выключается эта чертова штука? — проворчал он.
Мэгнан, привстав, посмотрел через дипломат Лезеруэлла.
— Выключатель прямо там — на подлокотнике. Представитель «ДжМ» стал возиться с подлокотником. Послышался щелчок, и кресло осело, выдохнув сжатый воздух.
— Так—то лучше.— Лезеруэлл достал длинную полоску голубой бумаги.— Чтобы облегчить скуку и разнообразить жизнь группы отважных землян, работающих здесь, на Церере, ради того, чтобы привнести дух свободного предпринимательства в дела Пояса, «Дженерал Минерале» презентует Консульству — от своего имени — одну сотню тысяч кредитов на сооружение центра развлечений, с самым лучшим и новейшим оборудованием для отдыха, включая синтезатор пищи для банкетов «Гурман» модель С, сорокафутовую сублимационную камеру, библиотеку с пятью тысячами лент — с большим количеством таких, которых не достать в Бостоне, двадцатифутовой трехмерной камерой и прочими удобствами, которых слишком много, чтобы их стоило перечислять,— Лезеруэлл откинулся на спинку, выжидающе улыбаясь.