Хохот степей
Шрифт:
– У меня ни лука ни стрел, — послушно вставая, зная, что мне не переубедить девушку, я вышла из юрта.
— Все у тебя есть. Только ты сама того еще не знаешь, — кивнув на лошадь, что стояла у юрта, проговорила Ду Чимэ. К седлу, отделанному яркими узорами поверх темной кожи, был прикреплен колчан, полный упругих, с серым оперением, стрел.
Чуть в стороне, как и в тот раз, нас ждало двое мужчин, из тех слуг, что остались при улусе, обегать женщин и помогать по хозяйству. И был еще один, совсем молодой, в знакомом мне одеянии помощника шамана.
— Мудрец
Только выехав за пределы улуса, покинув границу тотемов, я увидела следы, что оставляла после себя ушедшая в ночь орда. Вывернутая копытами трава, вытоптанные тропинки, что сами собой образовались вокруг улуса, лоскуты тканей, что воины бросали в вверх на удачу. Здесь было ясно видно, что за силу вел хан против своих врагов, чтобы иметь право носить титул Властителя Степей.
— Это они еще налегке идут. Когда хан ведет Орду захватывать города, вот тогда в степи еще долго ничего не растет, — придержав коня, прокомментировала увиденное Ду Чимэ. –
— И как можно завоевать того, кто все время кочует с места на место? — я понимала, как захватываются города, понимала, как свергаются короли и ставятся князья, подвластные степи. Но то, как захватить соседнее кочевое племя, не превращая его в рабов — не могла понять.
— Есть много путей, но они нас не касаются, Менге Унэг. Наша задача — привезти матери тушку зайца. А лучше две. Сейчас, пока они серые, вышивка серебряной нитью будет смотреться лучше, так что не думай о том, чем заняты мужчины. Для каждого свое дело.
Хлестнув коня короткой плетью, степнячка повернула в сторону, противоположную той, куда уводил след, оставленный ордой.
— Не торопись. Плечо не выворачивай, — командовала Ду Чимэ, опершись на луку седла, и внимательно наблюдая за мной черными глазами.
— Почему нельзя этому учиться на земле? — в очередной раз ослабив лук когда лошадь переступила с ноги на ногу, спросила я. Это казалось почти невозможным, попасть в дырявый бурдюк, закрепленный на стволе одинокого дерева.
— Потому, что научившись стрелять с земли, ты не освоишь стрельбу из седла, — фыркнула девушка. Мужчины расположились немного в стороне, о чем-то тихо переговариваясь и почти не обращая на нас внимания. Их лошадки свободно щипали траву, пока Ду Чимэ пыталась научить меня азам столь важного навыка. На нас, то и дело поглядывал только ученик шамана, что-то вычерчивая обломком ветки на пыльной земле степей. — Тяни к щеке, так, чтобы след почти оставался, но руку не выгибай, иначе синяк будет огромный. Давай, пробуй еще раз.
Не смотря на все попытки, степнячка пока еще ни разу не позволила мне выпустить стрелу, разрешая только натягивать и ослаблять тетиву раз за разом.
— Мне уже пальцы болят, — тихо пробормотала я, стараясь удержать взглядом цель так, как объясняла Ду Чимэ, пока лошадь то и дело, двигалась подо мной.
— Вот! Теперь отпускай! Только…
— Ай! — не успев услышать последнего замечания
— Ну, прости! Я же не думала, что ты сразу отпустишь, — несколько виновато, выпрямившись в седле, проговорила девушка. Поскребя бровь, она задумчиво проследило за тем, куда улетела стрела, а затем снова посмотрела на мои руки. — Наверное, сперва нужно пошить тебе защиту.
— А раньше ты не могла об этом подумать?
— Детей обычно учат без нее, чтобы знали, как может быть. Я не думала, что она тебе сразу нужна, — я видела по лицу девушки, что она и правда сожалеет. Глаза ее вдруг довольно блеснули. — О, я могу дать тебе пока свою, нужно попробовать еще хоть пару раз. Обычно я ее не надеваю. Охота — это всего-то несколько выстрелов, так что я просто забыла, что она у меня есть.
Я только покачала головой. Теперь я точно запомню это урок.
На другое утро, после всех попыток попасть в мешок, я едва могла шевелить руками. Предплечья болели так, что пальца просто не сжимались. Я не смогла самостоятельно не заплести косы, ни, тем более, помогать по хозяйству. Женщины недовольно качали головами, пеняя Ду Чимэ, а Галуу прислала ко мне Джай, чтобы служанка забинтовала руки от запястья до локтя, предварительно нанеся какую-то охлаждающую мазь.
Сидя рядом на ковре, вышивая тонкий узор, Ду Чимэ, которой я только и могла, что подавать нить нужно длины, то и дело виновато повторяла.
— Ну, прости. Я всю жизнь стреляю, не думала, что так может быть.
— Перестань. Теперь будешь делать всю работы за меня, — фыркнула я в ответ на очередную порцию извинений, — пока руки не перестанут болеть. Я тоже хороша. Нужно было головой подумать о возможных последствиях. Зато в другой раз я точно буду знать, к чему подобная спешка может привезти.
— Это точно, — фыркнула девушка, делая очередной ровный и красивый стежок, дополняющий узор. — Хорошо хоть, что зайцев матери привезли. Иначе еще бы и она наказала.
Орда шла быстро, поднимая облака пыли в сухой степи. Великий оставил тяжелый обоз позади, рассчитывая застать врагов врасплох. Мало того, что никто не воюет в самом начале лета, д наступления осени, когда стада полны отъевшихся у рек животных, а воины полны сил, так хан еще и не обсуждал со своими нойонами, кто именно в этот раз станет целью его гнева.
Впрочем, Великий знал что делает. Невозможно удержать в руках такое войско, будучи глупцом. Да и я бы сам, как и иные илбэчины, не стал приносить клятву верности неразумному хану. Улус Чоно стал сильным во годы правления прежнего хана, но укрепил и сделал его действительно великим — нынешний Влестелин степей.