Хоккейное безумие. От Нагано до Ванкувера
Шрифт:
Хотелось надеяться — ну вот теперь-то он расслабится. Начнет играть в пас, участвовать в ледовой жизни звена, а не только в своей собственной. Чтобы понять, как это делается, Ковальчуку достаточно было посмотреть на Овечкина, который на два года младше. Тот тоже на себя многое брал, но при этом и во всех круговертях Яшина и Виктора Козлова поучаствовать успевал. И звену от этого становилось только лучше. Но Ковальчуку похоже, хотелось забивать еще и еще. Не получалось. Наступил плей-офф — по распространенному тогда мнению, самое неудачное для него время. Ковальчуку же явно хотелось доказать обратное. Обвинить его в равнодушии было бы чудовищно несправедливо.
Мало
Кончилось все двумя срывами. Когда сначала Ковальчук швырял-швырял, но так ни до чего и не дошвырялся при реализации большинства «пять на три», и когда после его поперечного паса финны организовали контратаку «три в два» и забили нам четвертый гол, взбешенный нападающий «ответил» четырехминутным штрафом. А в матче за третье место в первом же периоде получил матч-штраф за то, что ударил Кубину плечом в подбородок и выбил чеху пару зубов. Мотив-то у Ковальчука, возможно, был и правильный — Кубина в предыдущей смене грубо атаковал Малкина. Но все же хорошо в разумных пределах! Даже Фетисов, обычно не склонный к критике игроков, заметил в разговоре со мной, что на Ковальчука очень надеялись, но терпения, необходимого на Олимпиадах, ему не хватило.
Отказываться от его услуг тем не менее было бы решением скоропалительным и неразумным. Но загадка, каким именно образом направить его энергию на «мирные цели», становилась все более трудноразрешимой. Крикунову справиться с ней не удалось. Кому удастся? И удастся ли вообще тренерам старой школы?
Жизнь покажет, что это более чем возможно. Просто этот человек, как и любая звезда, требует особого подхода. Вячеславу Быкову удастся его найти — и Ковальчук в сборной окажется способен на подвиги.
«И финны, и чехи переиграли нас тактически».
Это вновь Евгений Набоков. Такая констатация — скрытый камешек в огород тренера. Не знаю, это ли имел в виду наш вратарь или нет, но ощущение, что на протяжении всего матча с финнами мы натыкались на подвижную, но нерушимую стену, не оставляло ни на секунду. А это значит, что Крикунову не удалось придумать противоядие финской игре, хотя на отсутствие видеоматериалов он вроде бы не жаловался. С чехами, несмотря на внешнюю инициативу, было то же самое — каждый последующий наш ход читался соперником, как букварь. Тем более что ходов нестандартных, командных не было. Каждый летел в бой страстно, но поодиночке. Какая уж тут победа?
Вот что странно: уступил Крикунов европейским сборным, тактику которых по идее должен был изучить назубок за время игр в Евротуре. На Олимпиаде-то она, эта тактика, осталась прежней, только исполнители стали лучше. Но не смог он чего-либо противопоставить скандинавам и в неравных составах. Удалялись наши постоянно, отлично при этом зная, что с финнами это смерти подобно. С канадцами такого в помине не было. Выходит, если в начале турнира, после матча со Словакией, Крикунов как-то прибрал к рукам нити управления командой, то перед последними двумя матчами их так же потерял. Почему — нам очень скоро предстояло узнать. Через некоторое время, когда игроки начали давать более или менее откровенные интервью.
Крикунов —
Вратари — люди ранимые, а тут еще и тренера вратарей в команде не было. Предупреждал же об этой опасности еще до начала Игр Третьяк! По мнению Касатонова, наличие такого человека помогло бы Набокову справиться с собой в тот момент, когда ему стало физически тяжело — в полуфинале. Задушевный вратарский разговор, пара-тройка профессиональных советов — и все могло бы сложиться по-другому. Так было у Третьяка и в Нагано с Шталенковым, и в Солт-Лейк-Сити с Хабибулиным. Набоков же был предоставлен сам себе.
Из таких вот нюансов и складывались по кирпичику те 0:7, которые мы в общей сложности получили от Финляндии и Чехии.
Из разговоров с Леонидом Тягачевым и Владимиром Кожиным у меня сложилось ощущение, что в умах больших руководителей зреет идея об акценте на игроков суперлиги в будущей олимпийской сборной.
Судите сами.
Владимир Кожин, управделами президента России:
— Владимир Путин действительно собирался приехать в Турин в случае выхода нашей сборной в финал?
— Да, такие планы были. Но после поражения от сборной Финляндии они, конечно, изменились.
— Какие перемены, полагаете, должны произойти в нашем хоккее, чтобы к олимпийской сборной вернулся настоящий успех?
— Мне кажется, нужно больше внимания обращать на то, что происходит в хоккее внутри страны. Не мне принимать решения, но говорить после Олимпиады мы об этом будем. Большое количество легионеров, звезд НХЛ — это, конечно, очень хорошо и красиво. Но у нас огромная страна, множество команд. Надо поднимать уровень внутреннего чемпионата, повышать класс игроков, которые играют дома.
Потому что, когда спортсмен уезжает за рубеж, его уже очень многое связывает с новой страной. Мы боялись, что в Турине может получиться так, как на прошлой Олимпиаде, когда кое-кто из игроков приехал просто покататься на коньках. Этого не произошло, все приехали биться, как они говорили, сражаться за флаг, за Родину, за гимн, за честь нашего спорта. Но чего-то не хватило. Может, сказался напряженный график, ведь игроки НХЛ все время на льду. Буре рассказывал, что у ребят — большое количество травм, причем серьезных. Многие играли на уколах. Чудес не бывает — если травма есть, она всегда скажется. И в матче с финнами это было видно. Как все говорили — ноги не держали. Падали на ровном месте.
— После того, что произошло с г-ном Стеблиным в Санкт-Петербурге, он имеет моральное право возглавлять федерацию?
— Никого такие поступки не красят. Никого. Тут, что называется, без комментариев. Человек должен сам принять решение.
— Владимир Путин знает об инциденте, случившемся с г-ном Стеблиным в Санкт-Петербурге?
— Конечно, знает, я ему об этом рассказывал.