Хоккейный волшебник
Шрифт:
– А две будет? – заинтересованно процедил Димка.
– Для тебя – будет.
Демид шёл впереди, а сладкая парочка тянулась за ним. Правильно он делает или нет? Думать на эту тему не хотелось. Осенние пейзажи нарядных аллей заставляли думать о более возвышенном и прекрасном. О Полине. Демид улыбнулся. Странное чувство овладевает им, когда он думает о ней. Будто она незримо присутствует рядом и его тело дрожит от счастья, что она рядом. Наверное, именно это люди называют любовью? Всегда и со всеми девушками у него были ровные дружеские отношения. Сердце так громко
– Подожди здесь, – остановил Димку Демид. – Боюсь, что тебя дальше не пустят.
– Как не пустят? Я что, не человек? И я, это, с тобой!
– В Таком состоянии, как у тебя – не пустят.
– Нормальное состояние! Ты чего гонишь?
– Тебе бутылка нужна?
– Две. Две бутылки!
– Хорошо, две. Тогда подожди на улице.
По пути в комнату встретилась комендантша. На бледном лице, как всегда, кислое выражение. Губы выделяются насыщенным красным цветом. Голос строгий, поучающий, словно она знает больше, чем все окружающие её.
– Почему приходите поздно? Вот будет у вас своя квартира, будете приходить, когда вздумается, а здесь правила. После полуночи вахтёр имеет право вас не пускать, чтобы не будить людей.
– Вы серьёзно? – опешил Демид.
– Более чем, молодой человек.
– Допустим, я работаю до часа ночи, значит, я не смогу попасть в общежитие?
– Совершенно верно.
– Тогда это ущемление прав человека.
– Но вы ведь не гей?
– Причём тут гей?
– Я так и знала, – вздохнула она. – Только геи могут кричать об ущемлении своих прав.
Демид завис. Услышанный бред никак не желал пониматься.
– Постойте. Я ничего не понял про ваших геев. Мне, в принципе, всё равно какие у них права. Вы, объясните, почему я должен искать ночлежку, если у меня есть комната?
– Я всё сказала. Вы предупреждены. Больше после полуночи, вас никто не пустит, – сказала надменно комендантша и пошла дальше, гордо подняв голову.
Демид проследовал в комнату.
– Скатерть самобранка, а ты можешь водку сделать?
– Не люблю я алкашей. Не люблю.
– Не мне это. У друга трубы горят.
– Так трубы водой надо тушить.
– Можно без шуток?
– Держи.
На столе появилась бутылка водки советского производства.
– Ого! А можешь сделать водку из дальнего прошлого? Ну, там из девятнадцатого века?
– Вот! И в оригинальной бутылке.
– Класс! Но как можешь это делать?
– Секрет…как его…полишинеля, во.
– С тобой не соскучишься.
– Все упаковки сохраняются, пока в них есть содержимое. Пустые или с испорченным продуктом исчезают, словно их никогда не было.
– Чудеса!
– Это сказка, а в сказке и не такое бывает. Ты ведь теперь тоже живёшь сказкой.
– Но ведь и сказка когда-нибудь заканчивается, – с грустью произнёс Демид.
– Сказка заканчивается для того, чтобы начаться опять. Конец у сказки для того, чтобы показать, что одна закончилась, а другая началась.
– Мудрёно
Женский голос засмеялся.
– Иван тоже допытывался, есть ли у меня имя. Скатерть-самобранка, моё имя.
– Какой Иван?
– Иванушка-дурачок. Аль не читал сказок?
– Читал. Поверить сложно.
– Ты просто поверь и всё станет простым и понятным.
– Можно, я буду звать Нюрой?
– Нюра…красивое имя…
– Можно?
– Мне нравится. Буду Нюрой.
Димка ходил кругами вокруг скамейки, на которой сидел его друг. Нетерпение сквозило во всех действиях. Увидев Демида с пакетом в руках, Димка с неожиданной прытью рванул навстречу. Демида всегда удивляло в Димке способность трезветь, когда он видел спиртосодержащую жидкость.
– Ну? – глаза бегают, стараются проникнуть внутрь пакета, руки чешет в предвкушении подарка.
– Держи, Дим. Не пора завязывать?
– Не время, друг, не время. Брошу, когда захочу. Слушай! Так это советская водка! Ты где её достал? – глаза Димки округлились. – Она же бешеных бабок стоит!
– А вторая бутылка тебе как?
Димка вытянул из пакета пузатую квадратную бутылку с пробкой залитой сургучом. Пошептал губами, пытаясь прочитать иностранную надпись.
– Хрень, наверно, какая-то. Вот советская водка – это валюта! За неё такие бабки можно взять!
Димка развернулся и пошёл по своим делам, прижимая пакет к груди, как бесценную вещь. Демид усмехнулся. Ни «спасибо», ни «до свидания». Димкин друг проспал уход напарника и ковыляющим шагом устремился за ним.
Демид успел переступить порог общежития, заметить загадочный и интригующий взгляд вахтёра, и пройти до коридора. Комендантша выросла, словно из-под земли.
– Торговля спиртным без лицензии преследуется по закону. Всё снято на телефон. Отвертеться не получится. Я вынуждена сообщить в полицию.
Второй раз за день Демид опешил.
– Какая торговля? Вы о чём?
– Не удивлюсь, если у тебя ещё и наркотики найдут, – не дожидаясь ответа, она гордо выпрямила спину и с превосходством над оппонентом, зашла в свой кабинет.
Демид помотал головой из стороны в сторону и передумал идти в комнату. На улицу, в парк, только не оставаться здесь. Может на природе удастся проанализировать произошедшее.
Но мир для Демида Расщепина изменился. Стал другим. Всё осталось на своих местах. Просто он воспринимать мир стал по-другому. Демид чувствовал это, но объяснить не мог даже самому себе. Он стал частью сказки, как ни странно звучит словосочетание. Прикоснулся к тонкой материи на грани понимания. Расскажи о скатерти-самобранке кому – не поверят и сочтут умалишённым. А у него такая скатерть лежит в комнате. Боль в ноге прошла, когда современная медицина опустила руки, пришла на помощь фея с волшебным порошком. Домовой реален. Просто мы не видим его, если он не пожелает. Игра в хоккей. Встал на коньки и начал вытворять невероятные вещи. Многому придётся учиться, тренироваться, и развивать то, что ему подарили. Без труда, как говорят, не вынуть рыбку из пруда.