Хольбад, Ворон и другие
Шрифт:
– Умён был господин Гуменах! – покачал головой Хольбад.
Кухайм снова поковырял страницы.
– Посмотрим, что дальше, – уступил его просьбе мальчик. – Ух ты, отдельная глава о воронах, сороках и попугаях!
«Не только учёным, но и людям, не сведущим в науке, известно, что лучше всего воспроизводят звуки так называемые попугаи, или, как они себя именуют, народ кривоклювых.
Попугаи живут долго, легко обучаются человеческой речи, но сколь-нибудь связных суждений высказать не могут, потому что ограничиваются звукоподражанием,
Пристальное внимание исследователь должен уделить каркающим созданиям, не принимая в расчёт их ближайших родственниц сорок. Болтушки-сплетницы только отвлекают серьёзного учёного от глубоких изысканий…».
– Какого высокого мнения Гуменах о воронах! – Хольбад с уважением посмотрел на Кухайма, однако тот был занят текстом.
«Если народ кривоклювых глупо повторяет слова, то для воронов овладение речью лучше начинать со вступления в силу приводимых ниже заклинаний. Сложность в том, что произнести их могут только люди».
– Вот в чём дело! – воскликнул мальчик. – Тогда, если ворон умеет разговаривать, существуют заклинания, лишающие его этой способности!
Поражённый догадкой, он заглянул в конец предшествующей главы.
– Да, такие заклятия есть, но если ты не умеешь говорить, – сказал он Кухайму, – то нужно тебя этому научить.
Ворон встрепенулся.
– Посмотрим, как это делается, – приободрился Хольбад. – Самое подходящее вот это. Внимание, начинаем!
Гала фама най, сдили хум бугай.
Свили куму ди, Кухайм, заговори!
Ворон раскрыл клюв и замер.
– Ну же! – подбодрил Хольбад.
– Ку-у, – протянул Кухайм.
– И всё? Может, другое заклинание попробовать?
Ворон потряс головой.
– Ку-у. Хайм, – выговорил он.
– Неплохо, – обрадовался мальчик. – Скажи ещё раз.
– Ку-у-хайм.
– Здорово! А ещё что можешь?
Птица сосредоточилась.
– Во… рон.
– Ух ты! Так ты лучше меня говорить научишься!
– До… лго, – произнёс Кухайм.
– Долго? – засмеялся Хольбад. – А куда нам спешить? Тренируйся, сколько хочешь.
Приближалось время обеда, и хотелось есть. Ворон устроился на насест возле очага и упражнялся в произнесении слогов. Пока Хольбад сбегал за водой, он уже выговаривал короткие слова.
Когда в котле забулькало, Кухайм легко произносил слово «Бульдом». Со словом «Налковол» пришлось повозиться, но с четвёртого раза ворон одолел и его.
– Хватит, потом подучишься, – сказал Хольбад. – Иди кушать.
Но Кухайм торопился заговорить по-настоящему и продолжал выговаривать слова. Труднее всего было избавиться от шипения, хрипа и чересчур резкого «р», свойственного воронам.
– Кухайм – ворон из Хорта, – сказала птица. – Из Хорта. Ворон.
– Ты быстро учишься! – поразился Хольбад.
– Я не учусь, –
Сгорая от нетерпения, Хольбад ждал, пока ворон насытится жареной рыбой и додолбит хлебную корку.
– Спасибо, что сказал заклинание, – поблагодарил Кухайм. – Я ведь раньше разговаривал лучше многих людей. Если бы не Тод, говорил бы и по сей день.
– Так это колдун наложил запретительное заклятие? – воскликнул Хольбад. – Зачем же ты служил ему, да ещё меня клевал?
– У меня не было выхода, – смутился ворон. – Я надеялся, что Тод или кто-нибудь другой прочтёт заклинание, и я смогу разговаривать.
– Профессор Гуменах нашёл меня, когда я выпал из гнезда, – начал рассказ ворон. – Если бы не он, до меня добралась бы лиса. До сих пор зубастая морда снится! Профессор забрал меня к себе, я был тогда красноротым птенцом.
Когда Гуменах был молод и только постигал тайны природы, Институт травяного дозора и травяного покрова в Фирлау уже был в большой славе. В ИТДИТП работали виднейшие учёные. Они открывали тайны жизни цветов, плодов, травы и всех существ, связанных с травой: бабочек, птиц и мелких грызунов. Знания, накопленные несколькими поколениями учёных, помогали им заботиться о природе и охранять её от неосторожного вмешательства людей.
С Институтом травяного дозора поддерживают контакты учёные всех королевств, а также феи. С участием этих волшебниц проходят регулярные семинары по осушению болот, миграциям птиц и другим важным проблемам.
Работающие в Институте исследователи – это настоящие знатоки своего дела, а не какие-то завалящие колдуны, которые без своих заклятий ничего не могут сделать. Вместе с тем, профессора Института способны вызвать фею, а также собрать тучи для дождика, если лето слишком жаркое, и травы начинают сохнуть.
Так вот Гуменах настолько увлёкся травами и цветами, что по рекомендациям видных профессоров поступил в Институт, закончил его с отличием, а потом сам стал профессором и остался в Институте преподавать.
Жизнь учёного связана с постоянными конференциями, выступлениями на семинарах и на учёном совете. Со временем всё это стало тяготить уважаемого Гуменаха, в то время как его серьёзные исследования стали приносить первые результаты.
К тому времени авторитет Гуменаха не только среди травяного дозора, но и среди фей был настолько велик, его научные достижения были так значительны, что профессор удостоился присвоения ему почётного титула Величайшего и мудрейшего.