Холестерин колец
Шрифт:
— Ручка! — вскричал он, и подтащив к двери вьючного барана, влез ему на спину, встал на цыпочки и обеими руками повернул огромную ручку. Ручка легко подалась и дверь, визгливо заскрипев, приотворилась.
Гельфанд поспешно протиснулся в щель, а Артопед с Бромофилом оттянули дверь еще на несколько дюймов. В этот миг в середине пруда что-то забулькало, зарыгало и над поверхностью, громко икнув, вздыбилось громадное бархатное чудище.
Маленький отряд от ужаса врос в землю. В твари было футов пятьдесят росту, отвороты она носила широкие, а из пасти ее свисали, болтаясь, причастия
— Ой-ей-ей! — завопил Ловелас. — Это Тезаурус!
— Калечить! — взревел монстр. — Увечить, уродовать, крушить. Смотри УЩЕРБ.
— Скорее! — закричал Гельфанд. — В пещеру!
Один за одним путешественники проскочили в узкую щель. Последним был Срам, попытавшийся пропихнуть в нее протестующего барана. После двух лихорадочных, но безуспешных попыток он поднял негодующее травоядное и швырнул его в раззявленную пасть жуткого зверя.
— Съедобный, — чавкая, сообщила гигантская тварь, — вкусный, аппетитный, легко усваиваемый. Смотри ЕДА.
— Чтоб ты подавился, — горько пожелал твари Срам, в мозгу которого на миг отчетливо нарисовалось баранье филе. Затем он, извиваясь, протиснулся сквозь щелку в пещеру и присоединился к остальному отряду. Чудище же, рыгнув так, что содрогнулась земля и воздух наполнился ароматами, какие встречаешь, наталкиваясь на давно забытый кусок сыра, с грохотом захлопнуло дверь. Эхо от удара ускакало в глубины горы, а маленький отряд очутился в совершеннейшем мраке.
Гельфанд поспешно извлек из кармана своего одеяния коробок с трутом и кремнем и, отчаянно высекая искры из стен и пола, ухитрился запалить конец волшебной палочки, — маленький язычок пламени давал примерно столько же света, сколько дохлый светляк.
— Вот так магия, — сказал Бромофил.
Маг вгляделся в темноту и, уяснив, что путь перед ними открыт лишь один, а именно вверх по лестнице, возглавил шествие во мрак.
Они уходили все дальше в гору, двигаясь коридором, который после того, как кончилась ведшая вверх от ворот длинная лестница, теперь все больше спускался вниз, бессчетное множество раз меняя направление, пока воздух не стал горячим и спертым, а путешественники не запутались окончательно. Никакого источника света, кроме мигающей и плюющейся волшебной палочки Гельфанда, у них по-прежнему не имелось, а единственными звуками, какие они слышали, были зловещие шаги за спиной, тяжкое дыхание северо-корейских солдат, лязг карет скорой помощи и прочие беспорядочные шумы, обыкновенные на темных глубинах.
В конце концов, они добрались до места, где коридор разделялся надвое, причем оба прохода вели вниз, и Гельфанд знаком велел всем остановиться. Незамедлительно до них донеслось урчание и потусторонний стрекот, внушающие мысль, что не далее чем в ярде от них расположились, чтобы по-дружески сыграть пару робберов в бридж, Четыре Всадника Апокалипсиса.
— Может, разделимся? — предложил Бромофил.
— Я лодыжку подвернул, — пожаловался Пепси.
— Ни в коем случае не издавайте ни звука, — сказал Артопед.
— А-апзчхи! — визгливо чихнул Мопси.
— Итак, вот мой план, — сказал Гельфанд.
— Этаких и пулей не остановишь, —
— Что бы ни случилось, — сказал Артопед, — кто-то должен нести неусыпный дозор.
И вся компания, как один человек, завалилась спать.
Когда они проснулись, вокруг вновь воцарилась тишина, и все, второпопях позавтракав пирогами и пивом, приступили к решению главной проблемы — каким проходом двигаться дальше. Пока они стояли, препираясь друг с другом, из земных глубин поднялся к ним ровный рокот барабана. Дрынь, дрынь, дрынь, ба-бах, пшт.
Между тем, воздухстановился все более горячим и плотным, а земля начала подрагивать у них под ногами.
— Нельзя терять времени, — сказал, подскакивая, Гельфанд. — Необходимо быстро принять решение.
— А я говорю — направо, — сказал Артопед.
— А я — налево, — сказал Бромофил.
Тщательная проверка показала, что в левом проходе на протяжении примерно сорока футов отсутствует пол, и Гельфанд помчался направо, а прочие устремились по его стопам. Проход круто спускался вниз, являя взорам разные неаппетитные знамения, вроде побелевшего скелета минотавра, трупа Питлдаунского человека и растоптанных в лепешку кроличьих карманных часов с гравировкой: «Дорогому Белянчику от всей шараги Страны Чудес».
Вскоре спуск стал более пологим и наконец проход вывел их в большую залу с огромными металлическими рундуками по стенам. Зала смутно освещалась отблесками жаркого пламени. Стоило отряду войти в нее, как раскатыстали громче: Дрынь. Дрынь. Фах. Дрыннь. Фах. Ба-бах.
И вдруг из прохода, только что покинутого отрядом, выскочила большая банда урков и, размахивая серпами и молотами, бросилась на путешественников.
— Ялу, Ялу! — орал их вожак, угрожающе взмахивая здоровенной вязанкой хвороста.
— Бей янки! — орала вязанка.
— Оставайтесь на месте, — сказал Артопед, — я разведаю путь.
— Прикройте меня, — сказал Ловелас, — я их отвлеку.
— Охраняйте тылы, — сказал Гимлер, — я отобью проход.
— Не сдавайте форт, — сказал Гельфанд, — я возьму их в клещи.
— Держитесь, — сказал Бромофил, — я их отброшу.
— Пьонг-йанг панмун-йом! — вопил вожак урков.
Преследуемый урками отряд кинулся через залу в боковой коридор. Ворвавшись туда, Гельфанд молниеносно захлопнул дверь перед носом первого урка и быстро сотворил заклинание.
— Сезам, закройся! — произнес он, ударяя по двери волшебной палочкой, отчего дверь с громким и дымным «пфут!» исчезла, оставив Мага лицом к лицу с озадаченными урками. Гельфанд быстренько накатал пространный протокол о явке с повинной, подмахнул его, сунул в руки вожаку и рысью понесся дальше по коридору, — туда, где на другом конце узкого веревочного моста, перекинутого через еще более узкую бездну, стояла, поджидая его, вся остальная шатия.
Едва Гельфанд ступил на мост, как в коридоре вновь послышалось зловещее «дрынь, дрынь» и из него высыпала уже не большая, а огромная банда урков. В самой гуще ее возвышалась мрачная тень, слишком страшная, чтобы ее еще и описывать. В одной лапе тень держала громадный черный шар, а на груди ее ужасными рунами было выведено: «Виланова».