Холод
Шрифт:
– Сайд.
– Стелла чуть сбавила обороты.
– Ты что, совсем - идиот?
– Спасибо, госпожа декан!
– Поклонился я.
– Надеюсь это только Ваше мнение, или, уже всего женского коллектива?
– Точно - идиот...
– Стелла вздохнула и подхватила меня под локоть.
– Пошли. Буду тебе мозги вправлять...
– Не надо.
– Попросил я, как можно мягче.
– Не надо, пожалуйста. Или я, уже завтра, здесь работать не буду...
– Как это по-мужски - свалить все на женщину и забиться в норку, закрыв лицо газетой!
–
– Стелла... Да что случилось - то?
– Рявкнул от всей души я, прерывая обвинения.
– Если что-то знаешь - говори. Не знаешь - не выкручивай мне мозг - он и так пострадал...
– Ничего я не знаю.
– Быстро огрызнулась женщина.
– Только чувствую. Да Альба - плешь проела, что у Вас как-то не так...
– Стелла... Наше "так или не так" - это не достояние всего коллектива! Это только мы. Мы сами решим, что у нас так или не так. Не вынося и не обсуждая.
– Рука привычно потянулась к сигаретам.
– Только мы сами можем принять решение. А ваша помощь - не понадобиться. Мне - точно.
В голове вертелось тысяча слов, которые хотелось вывалить на человека, выкричать и...
Осторожно освободив руку, развернулся и пошел в сторону "спасенного" магазинчика.
Чертовски сильно хотелось коньяку.
И плевать на сотрясение. Если Марша откажется пить - вылью ей на голову и пойду ночевать в лаборантскую, благо, ключ у меня в кармане.
Проблема академгородка - количество его жителей.
Продавщица, в курсе всех событий, новостей и местных сплетен, попыталась бутылку "армянского" у меня отжать, под предлогом, что после сотрясения, алкоголь, ну совершенно не полезен!
Обжегшись о мой красноречивый взгляд, пожала плечами, взяла деньги и завернула бутылку в бумажный пакет.
"А, ну да - десять утра. "Крепкое" не продают..." - Усмехнулся я еще одному идиотскому закону.
Сунув бутылку в карман, направил свои стопы в сторону дома.
Солнышко в феврале, когда без тучек, яркое и ослепительное, манящее и звонкое. Его лучики значительно разогнали мою хандру и остудили бурлящую после разговора со Стеллой, кровь.
"Интересно, Марша спит?" - Я тихонечко сунул ключ в замочную скважину и повернул его, стараясь не щелкнуть замком.
– ... Нет, папа.
– Услышал я голос своей невесты, доносящийся из спальни.
– Пристрели его, пожалуйста. Ни видеть, ни слышать - сил моих нет! Сегодня. Да. Приезжай. Очень жду, пап!
Оставив куртку на вешалке, прошел в кухню и поставил бутылку на стол. В самый центр.
Достал свой бокал с Плуто и Дональдом и поставил его рядом. Скрутил крышку и налил полстакана.
Встал лицом к окну, да так и замер, с чашкой в руках.
" Буду помнить хорошее
Что ж - дело прошлое
На-на-на-на-на... "
Очень, оказывается, полезно стоять спиной к человеку и смотреть в окно.
– Привет.
– Марша замерла на пороге с телефоном в одной руке и теплой вязаной шапочкой - в другой.
– А я встречать собралась...
Рассматривая
– Сайд?
– Марша обошла меня и замерла чуть сбоку.
– Что-то случилось?
– Да. Случилось.
– Я поднес к носу коньяк и передернул плечами - откровенная "паленка", мать их за все концы в разные стороны.
– Марша, ответь мне только на один вопрос, пожалуйста... Какого ХРЕНА происходит?!
Марша забрала у меня из рук стакан и опрокинула его в себя, залпом.
Покраснела. На глазах выступили слезы. Рот открылся, силясь сделать вдох.
"Н-да... Избаловал я девочку, хорошими напитками..." - Попытался я спрятать улыбку за тактичным покашливанием.
Марша отдышалась, поставила чашку на стол и глядя вызывающе, уже блестящими от выпитого глазами, заявила: - Сайд... Мне страшно... Я не знаю, что мне делать. Я съездила к папе и встретила там... Бывшего... Воздыхателя. Сдуру, согласилась встретиться. Оказалось, что за эти десять лет мы так изменились, что... Вобщем, я стукнула его и пошла домой. Отцу ничего рассказывать не стала, до сегодняшнего дня... Так он, узнал у отца телефон и стал мне названивать сюда... Я уже его и в черный список, поставила...
Я слушал бессвязный лепет нетрезвой женщины и недоумевал. Недоумевал настолько, что, совершенно не задумываясь, задал вертящийся на языке вопрос.
– Марша... И это - всё?! Из-за одного... Бывшего! Ты канифолила мозги себе и мне больше двух недель?! Ты что, не могла сразу рассказать?! Ой, ё... Я же уже себе столько понапридумывал...
– Ик...
– Ответила опешившая Марша, усаживаясь на табуретку.
– Я попросила папу его пристрелить...
Устроившись на табуретке рядом, я обнял свою женщину, которую почему - то трясло.
Трясло и меня - от смеха.
Вот что бывает, когда два умника забывают основное правило семейной жизни - "Никогда не думай за другого!"
Сквозь смех, с трудом расслышал звонок ее телефона.
– Это опять он!
– Марша взяла бутылку со стола и со словами - "сейчас я все ему скажу" - сделала большой глоток и ответила на звонок.
– Фред! Пошел в жопу!
– Радостно заявила в трубку моя будущая супруга и, подумав, добавила - Только не вздумай оттуда вернуться!
Сбросив звонок, она пересела ко мне на колени и дохнув перегаром, укусила за шею, оставляя засос.
– Всё. Мой!
– Добавила она, с гордостью рассматривая синяк.
– Всех пошлю... Одна останусь!
Снова зазвонил телефон.
– Можно я отвечу?
– Я взял со стола телефон и включил громкую связь.
– Фред! Ведь ты - Фред, правильно?
Мужчина на другом конце волны, кажется, подавился и тишина, воцарившаяся на линии, была мне наградой.
– Фред! Слушай... Исчезни, с пользой для себя! Раз уж исчезнуть с пользой для нас, у тебя не получается! И не звони сюда...
– ... А то придет папа и...
– Я только и успел, что закрыть Марше рот поцелуем.