Холодина
Шрифт:
Услужливое воображение тут же подкинуло мне картину, физически совершенно необоснованную: В черном космическом пространстве летит огромная планета, покрытая сплошной коркой льда. Совершенно пустая, лишенная жизни более чем полностью. И лишь маленькая точка света в северном полушарии – это крошечный и одинокий я сижу у костерка и пытаюсь спастись от окружившей меня Холодины.
– В вас умер драматург, Савелий Андреевич, – заявил я, как можно саркастичнее. – Умер и воняет. Даже забыл, что в южном полушарии планеты сейчас лето. И, может, хватит уже верить в свою неповторимость
Я оторвал. И занялся. Правда, из этой квартиры все-таки ушел поскорее. На меня и остальных хватит. Взламывал хаты, этаж за этажом, присматривался к бытовым вещам и самое нужное закидывал в рюкзак за спину. Конечно, всё равно пришлось делать несколько ходок. В одной из квартир наткнулся на миниатюрную микроволновку, которая отлично впишется в логове. У моих-то хозяев стоял просто огромный зверь, к тому же так крепко вмурованный в кухонный гарнитур, что без топора не вытащить.
Нашел я и «тревожный» рюкзачок, литров на 20-25. Правда, был он розовый и с большим рисунком бабочки…
«А тебе ли не пофиг, Сава! – горько рассмеялся я над своим же смущением. – Кто тебя тут увидит?».
Некому. И это самое печальное.
Поясной мешок постепенно наполнялся ключами от машин. Напрочь промерзшие, они даже не пикали. Поэтому, подумав хорошенько, сунул мешок за пазуху – пусть отогреваются, пока я тут дальше шмонаю.
Так, неспешно, добрался до 11 этажа. В окнах очередной вскрытой квартиры был прекрасно виден весь центр города, ленивый изгиб реки – всё белое, серое и абсолютно безжизненное.
Даже вздохнуть на это мне было лениво. Отвернулся и принялся ковыряться в шкафах, выискивая полезное шмотье, бытовые вещи, возможно, аптечку…
И тут за моей спиной что-то зажужжало! Коротко, тихо, но очень отчётливо.
Глава 6. Запипикало – Красиво уйти – Бэйби
Я аж на месте подпрыгнул!
Живой звук в мертвом мире? Быстро закрылся розовым рюкзачком, направив на неизвестного врага бабочку-оберег. Оглядел комнату – никого. Вот вообще никто тут не появился, ничего не двигалось. Но не галлюцинации же у меня?
Медленно двинулся вдоль правой стены. Шаг. Еще. А после четвертого опустил руки и то ли рассмеялся, то ли заплакал.
За вальяжным изгибом гигантского кожаного дивана стоял робот-пылесос. Низенький цилиндр, собранный из разных оттенков серого, понуро стоял в уголочке, прижавшись к базе. Получается, это он тихо вжжжикнул на каких-то остатках заряда батареи. Попытался вернуться к работе… да только силенок совсем нет. Не хватает на то, чтобы продолжать свой заведенный кем-то маршрут существования.
Какая-то внезапная, сильная и ничем не обоснованная жалость затопила меня! Жалость к этому сгустку пластика и металла. Захотелось подойти и поддержать. Приободрить.
«Нет, ну какова вероятность, – убеждал я себя. – Что за столько дней в батарее его базы хоть что-то осталось? Какова
Мистический морозец побежал по моей спине. Я понял вдруг, откуда эта жалость. Маленький робот-пылесос повел себя, как живое существо. Словно, он лежал тут, медленно умирал, оставленный породившим его человечеством. Но заметил меня (Как? Да не знаю я! Ни малейшего понятия не имею…) и из последних силенок попытался позвать на помощь. Я здесь, человек.
Конечно, скепсис в моей голове что-то там нудно бубнил про таймеры, про программирование работы, но я даже не прислушивался, полностью захваченный своей паранормальной картиной мира. И я понимал, почему.
Впервые! Впервые за добрую неделю в мире Холодины, в этом мире не только тотального холода, но и совершенно мертвом мире полной тишины – что-то издало звук не по моей воле. Если что-то и можно было здесь отнести к понятию «жизнь», так это вот его. Маленького кругленького робота, неистово уцепившегося за остатки своего бытия.
– Я тебя услышал, малыш, – невольно погладил шершавую крышку. – Не боись. Теперь всё у тебя будет хорошо.
Вместе со здоровой базой он, конечно, в рюкзак не влезал. Я поднял пылесос, словно, умирающую от истощения собачонку и понес на руках к себе. В комнате сразу подключил беднягу к энергии, выдернув из сетевого фильтра зарядку айфона. Базу пылесоса разместил в уютном месте: наполовину под кроватью, но так, чтобы его сразу было видно. Эдакое логово. Хотелось даже укутать робота каким-нибудь одеялом, но это было уже за гранью.
– Сава, ты сходишь с ума, – сообщил я себе малорадостную весть.
Да и пофиг.
Убедившись, что светодиодные огоньки начали переливаться зеленым, я снова выдвинулся на «тихую охоту». Если честно, дальше было уже не так интересно. Просто методично добрался до самого верха, собрал остатки ключей, посмотрел на предмет: ну, удивите меня чем-нибудь! – и пошел к себе.
Новый звук – пусть еле слышимый за тарахтеньем генератора – уловил сразу. Откинул входные одеяла: а там робот-пылесос вовсю воюет с хламом, которым была переполнена моя комната более чем полностью. Парень отогрелся, подзарядился, и тут же, в благодарность за спасение, принялся трудится на благо меня. Понятное дело, другая комната, иное пространство, куча пакетов, коробок, баулов (где я кое-как систематизировал добытый хабар) – всё это ему мешало. Он поминутно во что-то втыкался, взрёвывал возмущенно своим электросердечком, искал обходные пути, снова на что-то натыкался…
– Вот же бедняга! – я кинулся к пылесосу и взял его на руки.
Тот заверещал каким-то новым голосом. Нащупав кнопку «выкл», я этот выкл и совершил.
Комнату наполнила тишина с фоновой неживой трескотней геника. Неприятная тишина. Поставив малыша на пол, я не удержался и снова запустил робота. Тот недовольно заурчал, спешно вернулся на базу, где, подумав какое-то время, вновь запустил свое электросердечко и принялся исполнять богом данную ему миссию: делать мир чище.
– Да блин! – закатил я глаза.