Холодина
Шрифт:
– Я попал в кино.
Эта фраза звучит в машине уже в третий раз. Просто так. Чтобы разбить гнетущую тишину. Правда, сейчас вышло только более зловеще, ибо звучало под саундтрек из «28 дней спустя». Конечно, радио не работало. Это я флешку воткнул – с любимой музыкой. Рандом в очередной раз доказал, что никакая он не случайность. Я слушал «Ин зе хаус» гениального Джона Мёрфи, смотрел на абсолютно пустую улицу, пил пиво. И периодически повторял:
– Я попал в кино.
Город поработил сраный зомби-апокалипсис. Только сучий холод сразу прибил всех
Вторая бутылка опустела, и мне преизрядно «надавило на клапан». Открыв дверь, я встал прямо возле машины, расстегнул молнию и окропил желтеньким парковку… у всех на виду – чуть было не подумалось. А ведь, действительно: если все умерли, то теперь можно делать всё, что угодно… Но совсем не хочется. Хочется, чтобы кто-то заулюлюкал, чтобы вредная бабка заверещала «Сталина на тебя нет!», а вежливо-строгий сотрудник ГИБДД потребовал права.
– Стоп! – это была последняя надежда. Полиция! Если уж что-то и может работать в этом заснувшем мире – так это полиция.
«Надо срочно заехать в полицейский участок!», – решил я, стремительно запрыгивая в салон. И осекся: я ведь так и подумал – «полицейский участок», а не «отделение полиции».
– Ну, всё верно, – грустно улыбнулся сам себе. – Я ведь в кино. И не в каком-нибудь, а в голливудском.
Руки, меж тем, делали свое дело. Машина заурчала, выехала с парковки (я машинально бросил взгляд в зеркало заднего вида) и двинулась в сторону Ленинской – там была ближайшая ментовка. Ехал всё время по встречке, сигналил, привлекал внимание, как мог – без толку.
Полиция стояла на месте, такая же молчаливо-уснувшая, как и прочие здания. Я осторожно потянул за дверь – открыто. Всё было строго, без мелодичных бамбуков над дверью. Только всепоглощающая тишина. Я прошелся по коридорам, подергал двери – почти все заперты. Зашел в… как это называется? Зашел в будку дежурного, нашел надкусанный гамбургер, кучу дурацких бумаг. Слева стоял сейф с торчащим из него ключом. Два полных поворота – и «волшебный сундук» открыт. Да, так и есть: на полке лежал пистолет в кобуре.
«Ну, что? Идем на настоящий криминал? Или только парковку обоссывать можем?».
Аккуратно вытащил оружие из кобуры. Наверное, это «макаров» – я в душе не чаю во всех этих марках и брендах. Стрельбе из него я, разумеется, тоже обучен не был («Вот когда пожалеешь, что не бегал по лесам со страйкболистами! Друзья вед звали, а ты только иронично хихикал над ними!»). Методом тыка нашел рычажок, вынул магазин. Патроны на месте. Засунул назад – железка приятно щелкнула.
«Так… Теперь надо найти предохранитель и как-то… с него снять, – я рассматривал опасную игрушку со всех сторон. – По идее, после этого можно палить».
Захотелось тут же начать стрельбу: по лампам, окнам, по всему бьющемуся! Чтобы тут же все выбежали из-за углов и закричали: «Всё-всё, Савелий Андреевич! Мы пошутили, прекрати!».
– Ну его! – смутившись, я бросил ствол обратно в сейф и хлопнул тяжелой дверцей.
А потом вернулся в машину.
Глава 2 Завотделением – Отсос – Туманом
«Сбылась мечта идиота, – рассуждал я, отогревая пальцы рук и ног. – Как в детстве, когда мечтаешь, чтобы все люди вдруг исчезли. И никто тобой не командует! И все магазины твои: с игрушками и с пирожными!».
– Ага! Только в мечтах это никогда не происходило зимой! – зло ударил я по рулю и стартанул.
Заехал к Францевым – чисто для успокоения совести. Там, разумеется, никого: ни хозяев, ни гостей. Ни Светки. Я вернулся в машину, раздумывая: жалею ли я об исчезновении жены больше, чем обо всех остальных? Выходило, что нет. Меня ужасало исчезновение всех людей. Но никого в отдельности. В том числе, и законной супруги. Нет, мы не плохо жили с ней… но, как бы… подзадолбали друг друга. Видно было, что обоим надо отдохнуть. Только вот как такое в лицо сказать?
– Ну вот… теперь отдохнешь!
Где же ты, Света? Где вы все? Люди однозначно исчезли, исчезли вместе с одеждой и личными вещами; иначе я уже хотя бы раз натолкнулся на кучки одежды. Вариант с зомби-апокалипсисом, по счастью, отпадал. Что остается? Сраные рептилоиды накрыли город куполом, сперли всех людей, а я оказался сбоем в их программе. И кочую по отрезанному от всего мира городу. А еще Кинг вспомнился: я во сне провалился в червоточину и оказался в прошлом, где нет никого из людей. И скоро припрутся лангольеры и сожрут весь мир. И меня.
Эта теория мне совсем не понравилась. Ибо вообще не давала вариантов для дальнейших действий. Только сиди и жди неизбежного. С рептилоидами казалось как-то попроще. Можно было попытаться выбраться за пределы купола – и поспешить к нашим! К нашим, которые наверняка уже ведут отчаянную борьбу с врагом и вот-вот победят!
Я отвлекся от фантазий, заметив, что уже въезжаю в свой двор.
Дома стоял настоящий дубак. Я достал из ниши две дорожные сумки. Напихал туда теплых вещей, белье, немного консервов, собрал все документы и самые дорогие личные вещи. Ноут тоже забросил: в компе ведь вся жизнь… И эта жизнь сейчас мертвее мертвой. Составил сумки у двери и замер.
А куда теперь? Только теперь я понял, что замерзает весь город. Весь! Сейчас на улице где-то минус пятнадцать, ночью опустится ниже двадцати. И такая температура будет везде! В каждом доме, в каждом офисе и учреждении. Я же замерзну!
– Так, стоп! – я начал лихорадочно соображать. Ужас совсем близкой смерти преобразил меня. Только что пребывал в апатии, а теперь волосы встали торчком от всеобщего оживления организма! Наверняка мозг офигел от новой информации и впрыснул в кровь какие-нибудь бодрящие вещества.