Холодная луна
Шрифт:
– Что…
– Деньги. Вы ведь получили их не из банкомата. – Именно когда он говорил о деньгах, Кэтрин отметила внезапное повышение уровня стресса: он не отвел взгляда, но веки слегка дрогнули и дыхание немного участилось – довольно значительные отклонения от исходного уровня.
– Вы ошибаетесь. Я получил их именно из банкомата, – возразил он.
– Какого банка? Пауза.
– Вы не имеете права заставлять меня отвечать на подобные вопросы.
– Но мы можем проверить ваши банковские счета. И имеем
– Я пользовался гребаным банкоматом!
– Я не об этом вас спрашивала. Я спросила: откуда у вас те деньги, что находились в зажиме.
Он опустил глаза.
– Вы не были до конца честны со мной, Ари. А это значит, что у вас серьезные проблемы. А теперь о деньгах.
– Не знаю. Возможно, часть из них я взял из малой кассы своей фирмы.
– Вчера?
– Думаю, что да.
– Сколько?
– Я…
– Мы можем проверить бухгалтерские документы и вашего работодателя.
На лице Ари отобразился ужас.
– Тысячу долларов, – выпалил он.
– А где остальные? В зажиме для денег всего триста сорок долларов. Где же остальные?
– Часть из них я потратил в «Ганновере». Это деловые траты. В них нет ничего противозаконного. Моя работа…
– Я спрашивала, где остальные?
Пауза.
– Кое-что я оставил дома.
– Дома? Миссис Кобб вернулась? Она может подтвердить ваши слова?
– Нет, она все еще в отъезде.
– В таком случае нам придется послать полицейского, чтобы он нашел деньги. Где они у вас лежат?
– Не помню.
– Пятьсот долларов? Разве можно забыть, куда вы положили пятьсот долларов?
– Не знаю. Вы меня напугали. Я запутался.
– Что вы заказывали в баре на ужин вчера вечером?
– Я просто купил гамбургер.
– Только гамбургер?
– Гм… картошку фри.
– Кто вас обслуживал?
– Гм… бармен. Там было слишком много народу и не было свободных столиков.
– Как зовут бармена?
– Э-э… Джек. Фамилии не знаю. Если вы…
– Как вы оплачивали счет?
– Наличными.
– И сколько заплатили?
– Около десяти долларов.
– Вы брали какие-нибудь напитки?
– Два раза заказывал пиво.
– И это – гамбургер и два пива – вам обошлось в десять долларов. Не маловато ли?
– Десять долларов стоил только гамбургер.
– Я спросила вас, сколько вы вообще заплатили, а не только за один гамбургер.
– Я подумал, что вы спрашиваете про гамбургер.
Задержки в считанные миллисекунды практически перед ответом на каждый из бесчисленных мелких вопросов Кэтрин свидетельствовали, что Ари Кобб вчера вечером в баре не был. Она подвинулась ближе, заняв еще более угрожающее положение.
– Итак, чем же вы на самом деле занимались на Сидар-стрит?
– Шел в гребаное
Кэтрин взяла карту Манхэттена.
– Вот где «Ганновер». А вот где вход в метро. – Каждый раз, касаясь пальцем карты, она громко ударяла им по плотной бумаге. – Совершенно бессмысленно идти по Сидар-стрит, чтобы добраться от «Ганновера» до станции метро на Уолл-стрит. Почему вы решили идти именно этим путем?
– Мне захотелось пройтись. Поразмять косточки.
– Пройтись по обледенелым мостовым в такой мороз? Вы часто занимаетесь подобным спортом?
– Не-а… Только вчера вечером.
– Но если вы редко совершаете такие прогулки, откуда вам так много известно о Сидар-стрит? То, что там нет жилых домов, во сколько закрываются рестораны, что одно из зданий на улице ремонтируется?
– Просто знаю, и все. Черт, к чему вы клоните? – На лбу Ари выступили капельки пота.
– Когда вы потеряли деньги, вы снимали перчатки, чтобы вытащить из кармана проездной на метро?
– Не помню.
– Полагаю, что снимали. Нельзя засунуть руку в карман в зимней перчатке.
– Ну вот, – огрызнулся Ари, – вы знаете больше меня.
– И почему же на таком морозе вам пришло в голову доставать проездной за десять минут до того, как вы вошли в метро?
– Вы не имеете права разговаривать со мной в таком тоне.
– И вы ведь не смотрели на часы, оказавшись на платформе метро, не так ли? – произнесла Кэтрин тихо, но твердо.
– Нет, как раз смотрел. Было девять тридцать пять.
– Неправда. Невозможно поверить, чтобы вы стали демонстрировать наручные часы за пять тысяч долларов на платформе подземки поздно вечером.
– Ладно, хватит. Я больше ничего не скажу.
Когда во время допроса подозреваемый лжет, он испытывает сильнейший стресс и начинает искать самые разные способы избежать его. Наиболее деструктивной и сложной реакцией в подобном случае является гнев, за которым следует депрессия, затем отрицание и, наконец, попытка торговаться с допрашивающим. Задача последнего состоит в том, чтобы определить характер стрессовой реакции подозреваемого и нейтрализовать ее, а затем и все дальнейшие, пока допрашиваемый не достигнет стадии принятия, то есть признания.
Кэтрин поняла: несмотря на то что Кобб проявляет гнев, он все еще находится в стадии отрицания. Такие подозреваемые, как правило, очень быстро начинают ссылаться на проблемы с памятью и обвинять допрашивающего в том, что он неправильно истолковал их слова. Самый лучший способ сломать сопротивление человека, находящегося в стадии отрицания, – сделать то, что сделала Дэнс, – осуществить атаку на факты. Если общаетесь с экстравертом, вам просто следует демонстрировать все слабости и противоречия в их словах до тех пор, пока их защитные механизмы не рухнут окончательно.