Холодная луна
Шрифт:
Нехотя он признался:
– Не знаю.
– В нашем деле мы никогда ничего не знаем наверняка, – произнес Райм ровным голосом, мгновенно превратившись в терпеливого преподавателя. – Нам помогает случайность. Что привлекает твое внимание? Что удивляет? Впечатления. Выкладывай, не стесняйся.
Мгновение Рону ничего не приходило в голову. И вдруг его осенило.
– А почему они вообще припарковали автомобиль здесь?
– Что?
– Вы спросили, что меня удивляет. Как-то странно, что они припарковали автомобиль здесь, так далеко от выхода. Почему прямо к нему не подъехать?
– Хорошо замечено, Рон. Мне стоило бы самому задаться подобным вопросом. Ну и что ты думаешь? Почему они решили припарковаться именно здесь?
– Может быть, запаниковали?
– Возможно. Нас такой вариант устраивает. Для следователя нет ничего лучше, чем невнимательный преступник… Продумаем эту версию. Ладно, а теперь обойди помещение вначале по направлению к выходу, а затем от него и вокруг машины. Взгляни под нее и на крышу. Ты представляешь план помещения?
– Да, – ответил Рон и чуть было не добавил «сэр».
В течение ближайших двадцати минут Пуласки ходил взад-вперед, рассматривая пол гаража и потолок вокруг автомобиля. Он не пропустил ни миллиметра. Принюхался и… не сделал никакого определенного вывода на основании аромата из смеси выхлопов, масел и дезинфектантов. И вновь в некоторой растерянности Рон вызвал Райма и сообщил, что ничего не нашел. Криминалист, однако, никак на его слова не отреагировал и только попросил осмотреть автомобиль.
К тому времени они уже успели проверить базу данных с номерами внедорожников и обнаружили, что «эксплорер» на самом деле принадлежал одному из тех людей, которых Селлитто уже раньше выделил в качестве подозреваемых. Его владельцем был тот самый парень, который в настоящее время отбывал годичный срок на Райкерс-Айленд за хранение кокаина. «Эксплорер» конфисковали, так как в нем были найдены наркотики. Это значило, что Часовщик угнал его со стоянки, где автомобиль ожидал выставления на аукцион. Неплохая идея, подумал Райм, так как процесс регистрации конфискованных машин в управлении автомобильным транспортом иногда занимал несколько недель, а еще несколько месяцев уходило на то, чтобы продать машину. Номерные знаки были похищены с другого светло-коричневого «эксплорера» со стоянки в Ньюаркском аэропорту.
Странным глухим голосом Райм произнес:
– Я люблю автомобили, Рон. Они так много могут нам рассказать. Они похожи на книги.
Пуласки сразу же вспомнил те страницы учебника Райма, на которых содержалась информация по обследованию автомобилей. Он не стал цитировать, а просто перечислил:
– Да, конечно. Номер транспортного средства, номерные знаки, стикеры на бампере, стикер агента по продаже, проверка…
В ответ прозвучал смех.
– Да, если преступник – законный владелец машины. Но наш автомобиль – краденый, поэтому места, где он менял масло, или то, что он был лучшим учеником в школе Джона Адамса, нам не помогут.
– Думаю, что не помогут.
– Думаю, что не помогут, – повторил Райм. – Какую информацию способна дать украденная машина?
– Ну, отпечатки пальцев…
– Прекрасно. Ведь в автомобиле так много всяких вещей, которых нужно касаться руками: рулевое колесо, переключатель
Физические улики, вспомнил Пуласки.
Когда молодой полисмен наклонился над машиной, он услышал за спиной странный звук – как будто кто-то царапал по металлу. Он отскочил назад и огляделся по сторонам, всматриваясь в полумрак гаража. Рон знал, что Райм, как правило, настаивает на том, чтобы эксперт проводил осмотр места преступления в одиночку, поэтому он отослал остальных ребят, приехавших с ним. Возможно, всего лишь крыса. Подтаявший и упавший кусок льда. Затем Пуласки услышал еще один звук. Он чем-то напомнил ему тиканье часов.
«Да ладно, – брось, сказал себе детектив. – Скорее всего просто разогревшиеся прожектора. Не будь таким рохлей. Ты сам напросился на эту работу».
Он внимательно осмотрел передние сиденья.
– Здесь крошки. Очень много крошек.
– Крошки?
– В основном от чего-то вроде чипсов. Да, кукурузные чипсы, картофельные чипсы, крошки от булочек, кусочки шоколада. Какие-то липкие пятна. Скорее всего от содовой. О, минутку, здесь есть и кое-что еще под задним сиденьем… Превосходно. Коробка с патронами.
– Какими?
– «Ремингтон». Тридцать второго калибра.
– А что внутри коробки?
– Гм… полагаю, патроны.
– Уверен?
– Я не открывал ее. Открыть?
Молчание Райма означало утвердительный ответ.
– Да. Патроны. Тридцать второй калибр. Коробка не полная.
– Скольких не хватает?
– Семи.
– А! Это важно.
– Почему?
– Потом.
– Да, и кое-что еще. Какое-то руководство по ведению допросов. Скорее даже по пыткам.
– Пыткам?
– Да.
– Книга приобретена в магазине или взята в библиотеке?
– Внутри нет никаких наклеек, никаких вкладышей и библиотечных отметок. Но кто бы ни был ее владелец, он ею часто пользовался.
– Хорошо сказано, Рон. Хорошо, что ты не употребил слово «преступники». Нужно избегать окончательных суждений. Всегда.
Похвала была не слишком значительная, но Рона она все равно порадовала.
Затем Пуласки снял отпечатки с пола автомобиля, с пространства между сиденьями.
– Кажется, все основное я сделал.
– Бардачок.
– Проверил. Там пусто.
– Педали?
– Их отчистили. Практически никаких следов.
– Подголовники? – спросил Райм. – На них могут оставаться волосы и следы лосьона.
– Наверняка подозреваемые были в шапках, – возразил Пуласки.
– Давай будем исходить из незначительного шанса, – резко ответил ему Райм, – что Часовщик не сикх, не монахиня, не космонавт, не ныряльщик за губками или кто-то еще, у кого голова покрыта полностью. Сделай мне одолжение, осмотри подголовники.