Холодная месть приятнее на вкус
Шрифт:
– Принеси справку от врача, освободим по состоянию здоровья.
Парень обратился в студенческую поликлинику, его обследовали, но ничего серьезного не нашли. Запросили амбулаторную карту из районной поликлиники и выяснили, что в школьном возрасте он получил справку с диагнозом "Вегетососудистая дистония", хотя никаких основания для этого не было.
Медсестра поликлиники оказалась соседкой его сокурсника Гены Морозова и как-то раз обмолвилась, что мать Владимира Кохадзе, известная актриса Ксения Карева, обхаживала заведующую, и та давала её сыну справку об освобождении от физкультуры. Гена тут же
Владимир пожаловался маме, та вновь прибегла к услугам знакомой заведующей, и ему оформили академический отпуск.
Благодаря матери и отчиму, Вениамину Борисовичу Зоричу, главному режиссеру театра, в котором трудилась Ксения Карева, облик парня разительно изменился.
Узнав, что над ним в институте смеются, обзывают "задохликом" и "заморышем", Ксения Аркадьевна договорилась со своим давним поклонником, и тот занялся физическим развитием её сына. А отчим, сам в прошлом актер, предложил:
– Давай-ка, парень, сделаем из тебя кавказца. Внешне ты совсем не грузин, а если создашь такой образ, будет интригующе. Успех у девушек обеспечен. Тому, кто нравится женщинам, другие мужчины завидуют, в итоге ты приобретешь преимущество.
Владимир и в самом деле ничем не походил на грузина: блондин изящного телосложения с серо-голубыми глазами и нежной белой кожей, - копия мать. Да, к тому же, инфантильно-капризный, держится как типичный маменькин сынок. В его отце, лишь наполовину грузине, почти не было кавказских черт. Он рано умер, сын его совсем не помнил. Ксения Аркадьевна не поддерживала отношений с родственниками покойного мужа - они не простили ему, что он их не послушался и женился на артистке. Потому Владимиру некому было подражать в манере поведения.
Поначалу, когда он пытался копировать кавказцев, отчим смеялся:
– Не надо вести себя как рыночный торговец в кепке-аэродроме. Это штамп, банальщина. Ты из московской семьи, а не дитя гор. На твое происхождение должна намекать лишь экспрессивность выражения эмоций. Это подразумевает темперамент и потому привлекательно.
С Владимиром начали работать профессионалы, а отчим с матерью корригировали его навыки.
Экспрессия и новая манера поведения дались ему легко. Владимир и сам не подозревал, что способен так быстро перевоплотиться в темпераментного грузина.
Ксения Аркадьевна даже удивилась его успехам и как-то раз призналась:
– Никогда не хотела, чтобы ты пошел по моим стопам, для мужчины актерство - не профессия, но у тебя есть данные...
Вениамин Борисович был категорически против, чтобы пасынок стал актером:
– Пока мы живы, поможем, а что потом? Нет, Ксения, пусть получит нормальную специальность.
В итоге было решено, что Владимир продолжит образование, но "огрузинится", чтобы быть оригинальным и привлечь к себе внимание сокурсников, а особенно сокурсниц.
Сокращенное имя Ладо ему придумала мать. Ксения Аркадьевна от кого-то из родственников покойного мужа слышала, что Владимир на грузинский лад звучит как Ладимири, и захотела, чтобы сын во всем был оригинален.
К новому учебному году новоиспеченного Ладо
Владимир не только изменился внешне - окреп, возмужал, - но и стал по-другому себя вести, сочетая кавказский темперамент с вальяжностью столичного жителя. Трудно сочетаемые качества, но у Ладо получалось органично. В его поведении был оттенок игры, потому сокурсники прозвали его "артистом", а второе его прозвище - "грузин-блондин". Теперь Владимир Кохадзе соответствовал своей фамилии и даже нарочно подчеркивал некоторые кавказские черты - приобрел акцент, которого у него раньше не было, научился произносить витиеватые тосты и цветистые комплименты девушкам, в речи и жестикуляции появилась экспрессия, а уж когда он в лицах рассказывал "национальные" анекдоты, все стонали от хохота.
Тамара Семанкина с восьмого класса школы посещала институтские факультативные занятия, летом её привлекали к работе в приемной комиссии, и она знала многих студентов со старших курсов. О Владимире Кохадзе ей было известно немало, и она стала свидетельницей происшедшей с ним метаморфозы.
В первый день занятий, когда ещё не знакомые друг с другом первокурсники толпились в вестибюле, исподтишка разглядывая друг друга, Тома Семанкина стояла у закрытых дверей аудитории и оживленно болтала с сестрами-близнецами Олей и Леной Фроловыми, с которыми летом работала в приемной комиссии.
Владимир вошел уверенной походкой, оглядел присутствующих, узрел Тамару и направился к ней.
– Привет, Томусик!
– поздоровался он, сверкая белозубой улыбкой, и подмигнул.
От удивления девушка едва не потеряла дар речи - за прошедший год парень стал совсем другим, от прежнего заморыша ничего не осталось. Поняв это по её обалделому виду, Владимир ещё раз подмигнул, мол, не выдавай!
– и вальяжно произнес:
– Какие красивые у тебя подруги! Я влюбляюсь во всех красавиц, мои чувства подобны молнии и длятся столько же. Познакомь нас, Томусик.
– Лена... Оля...
– выдавила ещё не оправившаяся от изумления Тамара.
– А меня зовут Ладо.
– Он склонил голову и посмотрел на неё чуть искоса. Девушка удивилась ещё больше - раньше все именовали его Володей. Она уже было открыла рот, чтобы задать вопрос, но сокурсник её опередил: По национальности грузин, по происхождению дворянин, по месту рождения москвич. Полное имя Владимир. Для своих, а тем более, красивых женщин, Ладо.
"А я и не знала, что он грузин..." - машинально отметила Тома.
Хотя фамилия у него грузинская, но мало ли у кого какая фамилия! Ни ей, ни его бывшим сокурсникам и в голову не пришло, что тщедушный блондин с повадками закомплексованного юноши может оказаться кавказцем. Тем более, в графе "национальность" значилось "русский" - по матери.
Ладо с ходу выдал каскад анекдотов про Вано и Гоги, а все три девушки покатывались со смеху и не сводили с него почти влюбленных взглядов. Навострили ушки и другие первокурсницы. Одни поглядывали на парня с откровенным интересом, а другие подошли поближе и тоже стали зрительницами сольного выступления Владимира Кохадзе в новом имидже.