Холодная месть

Престон Дуглас

Супруги нагло солгали.

И оба приняли страшную смерть. Такого в округе не случалось уже много лет. Беттертон не сомневался: жуткое преступление связано с их непонятным исчезновением и не менее странным появлением. Наркотики, промышленный шпионаж, торговля оружием — да что угодно тут может быть замешано.

Не сомневался Нед и в том, что ключ к разгадке отыщется в Мэлфорше. Туда Броди вернулись — и там погибли. Более того, Нед узнал о странных событиях, якобы произошедших в городке за несколько месяцев до появления Броди. В заведении

«Крошка», печально известном местном рыбацком баре, по слухам, случился взрыв. Полиция заключила, что взорвался баллон с пропаном, но кое-кто шептался, что дело далеко не такое простое.

Нед миновал маленький дом Броди, где недавно расспрашивал супругов. Теперь дверь крест-накрест закрывали желтые ленты, у обочины стояла машина шерифа.

Мейн-стрит чуть повернула к западу, и показался берег Черной топи — широкая полоса зеленого и коричневого, словно низкое темное облако среди ясного послеполуденного неба. Нед въехал в унылый деловой район Мэлфорша с угрюмо выглядящими магазинами и облупленными вывесками. Остановился у причалов, заглушил мотор. На месте прежнего «Крошки» уже виднелся среди горелого хлама каркас нового здания. У берега лежала груда обгорелых досок и пропитанных креозотом балок. Ступеньки для нового здания, выходящие на улицу, были готовы, и на них сидело, развалившись, с полдюжины не слишком ухоженных парней, употреблявших пиво из бутылок, спрятанных в бумажные пакеты.

Беттертон выбрался из машины и подошел к ним.

— Добрый день, ребята!

Парни замолчали, глядя на приближающегося незнакомца с подозрением.

— Добрый, — наконец отозвался один ворчливо.

— Я — Нед Беттертон из «Эзервилльской пчелы». Жарковато сегодня. Кто-нибудь хочет банку холодненького?

Парни неловко переглянулись.

— За что такие подарки?

— За сведения, за что же еще. Я ведь репортер.

В ответ — тишина.

— У меня в багажнике ящик со льдом, — сообщил Беттертон, неторопливо возвращаясь к машине.

С народом вроде этих парней лучше не делать резких движений.

Нед открыл багажник, вынул большой пенопластовый ящик, притащил к лестнице и поставил на ступеньку. Открыл, вытащил банку, раскупорил с хлопком и длинно, со вкусом отпил. Тут же со всех сторон к ящику потянулись руки за торчащими среди плавящегося льда банками.

Беттертон потянулся и сказал со вздохом:

— Я делаю репортаж про убийство Броди. Как думаете, кто их прикончил?

— Аллигаторы, кому ж еще? — предположил кто-то угрюмо, и парни презрительно зареготали.

— Полиция уже порасспросила нас как следует, — сказал тощий тип в майке, с пятидневной щетиной на щеках. — Мы ничегошеньки не знаем.

— Да этот щегол из ФБР их и прикончил, — выговорил заплетающимся языком старик, почти беззубый и уже здорово наклюкавшийся. — Сукин сын ошалелый…

— Из ФБР? — тут же подхватил Беттертон: повеяло чем-то новым, интригующим.

— Явился сюда вместе с бабой-полицейской из Нью-Йорка.

— И

чего они хотели? — жадно спросил Нед и, уловив, что кажется чересчур уж заинтересованным, демонстративно отхлебнул пива.

— Хотели узнать, как попасть на Испанский остров, — ответил беззубый.

— Испанский остров? — Беттертон никогда о таком не слышал.

— Ну да. И так совпало странно… — Старик не договорил.

— Совпало? Что совпало?

В ответ — смущенное переглядывание.

«Святые угодники, — подумал Беттертон. — Кажется, я наткнулся на залежь материала для настоящей сенсации».

— Заткнись! — прошипел тощий, свирепо глядя на старика.

— Ладно, Ларри, я ничего такого не сказал…

Расколоть их оказалось так просто. Понятно же, что все они знают что-то большое и важное и прячут, как могут. А могут не очень, безмозглая банда. Нед Беттертон сейчас раскрутит их на раз-два.

И тут его накрыла тень.

Из сумрачного лабиринта стройки вышел огромный детина. Череп выбрит до розовой кожи, на затылке жирная складка размером со спасательный круг, на ней — торчащая белесая щетина. Щека вздута — похоже, за нею ком жевательного табака. Руки — окорока.

Детина сложил их на груди и воззрился сперва на парней, потом на репортера.

Беттертон понял: это сам Крошка, местная легенда, вождь шпаны и отребья. Видно, рано он радовался. Как же, расколешь их при таком боссе.

— Тебе какого хрена надо? — вежливо осведомился Крошка.

Повинуясь репортерскому инстинкту, Нед тут же забросил крючок:

— Хочу узнать про агента ФБР.

Выражение лица у Крошки стало не очень вежливым.

— Пендергаста?

Вот, значит, как его зовут. Пендергаст. Знакомо прозвучало. Ну да, семейство богатеньких аристократов из Нового Орлеана, сделавших деньги еще до Гражданской войны.

Крохотные свинячьи глазки Крошки сделались еще меньше.

— Ты что, приятель этого дятла?

— Я репортер из «Пчелы». Делаю материал про убийство Броди.

— Репортер?

Лицо Крошки потемнело. Беттертон вдруг заметил у него на шее скверный опухший шрам, который подергивался в такт пульсирующей под ним артерии.

Крошка окинул взглядом парней:

— Какого черта вы разболтались с репортером? — и выплюнул бурую табачную струю.

Парни один за другим поднялись, кое-кто поспешил убраться восвояси, но банку пива прихватить не забыл никто.

— Репортер, — повторил Крошка.

Беттертон успел понять намерения закипевшего от ярости Крошки, но среагировать опоздал. Толстенная рука метнулась, ухватила его за ворот, грубо скрутила.

— Можешь передать от меня приветик этому ублюдку. И если я еще раз увижу в здешних краях его тощую бесцветную задницу в черном костюме, я ему так накостыляю — своими зубами неделю срать будет.

Он все сильней скручивал ворот, так что репортер уже и дохнуть не мог. А закончив свою тираду, швырнул Беттертона наземь, будто щенка.