Холодная ночь, пылкий влюбленный
Шрифт:
– Я вижу, тебе нравится, чтобы мужчина потрудился ради собственного удовольствия. – Он опять усмехнулся. – Не ожидал такого сюрприза.
– Тебя ждет еще один, – пробормотала Мора и, затаив дыхание, вспомнила о своей девственности и о собственном безрассудстве. Она должна его предупредить – о нет, она должна его остановить! Но прежде чем она смогла сказать хоть слово, он толкнул ее на подушки с такой силой, что она изумилась, раздвинул ей ноги одним легким движением и с мрачной усмешкой принялся снимать с нее все, что мешало ему осуществить то, что
Глава 3
—Погоди, погоди минуту! – отталкивала его руки Мора, когда он принялся стаскивать ее ночную рубашку через голову. Она потянула ее обратно. – Я тебе не говорила, что разрешу…
– А ты не говорила, что не разрешишь.
– Но ты и слова не дал мне сказать! – Девушка тяжело дышала, зная, что должна сама принять решение – остаться или уйти. Да или нет. Раз и навсегда.
– Ну? – прохрипел он. – Что ты хочешь сказать?
Мора и сама не знала. Она понятия не имела, что сказать. Она просто смотрела на него, пытаясь придумать ответ, принять решение. А он так хорош собой, и единственное, о чем Мора могла думать в эту секунду, – так это о том, как ей хочется запустить пальцы в его черную густую шевелюру и расчесать, как гребнем, волосы, или дотронуться до щетинистого, колючего подбородка, или… поцеловать его.
– Ну, все! – вдруг объявил он, рывком сдернул с нее ночную рубашку и бросил на пол. Ее рыжие волосы каскадом расплескались по плечам, а золотисто-карие глаза стали круглыми от потрясения.
Теперь на ней были лишь тоненькая ночная кофточка поверх длинных панталон и толстые носки.
– Погоди минуту! – закричала Мора. Задыхаясь, она прикрыла руками грудь. – Мне надо подумать.
– А я-то решил, что ты хочешь побыть в тепле.
– Оказаться раздетой – не значит согреться!
Он схватил ее и прижал к себе.
– Доверься мне – и ты согреешься.
У нее закружилась голова – он так близко! Она прижималась к его груди, его грубая рубашка натирала ее нежную кожу. Она чувствовала теплое дыхание на своей щеке, а его губы были в нескольких дюймах от ее рта…
– Я даже не знаю, как тебя зовут, – отчаянно прошептала она.
Повисла тишина, а потом раздался его голос:
– Лесситер.
Снежинки бились в окно, а он ждал. Он чертовски хорошо знал, что будет дальше. Всегда одно и то же.
– Лесситер?..
У нее буквально перехватило дыхание. Она дернулась, желая от него отстраниться, но прежде он почувствовал, как гулко и быстро колотится ее сердце.
– Не… Куинн Лесситер? – спросила она дрожащим голосом.
– Он самый. – Он мрачно смотрел на нее. Он знал то, что о нем болтают и что она поверит всему, едва услышав его имя.
Куинн Лесситер, самый беспощадный убийца на всем Западе. Самый меткий охотник на людей. У него кусок стали вместо сердца. Ему убить – раз плюнуть.
Она побелела, как снег, который все валил и валил за окном.
– Я про тебя слышала. – Она вдруг охрипла.
Он пожал плечами:
– Наверняка сплошное вранье.
– Говорят,
– Вроде того. Но…
– Говорят, ты выстрелил Джонни Киду промеж глаз и один захватил всю банду Мелтона. Это правда?
– Пожалуй. Но…
– А прошлой весной, – Мора не унималась, ее сердце бешено колотилось, – ты дрался сразу с тремя и в то утро убил всех троих всего двумя пулями…
– Ничего особенного. – Его голос был хриплым и низким. Ее рот испуганно открылся, в глазах застыл страх. – Я полагаю, это не значит, что ты меня боишься?
Он потянулся к обнаженным сливочно-белым плечам Моры, таким хрупким и беззащитным под его пальцами. Она дрожала, натянутая как струна. Страх, сомнение, неуверенность – все это смешалось в ней.
– Так ты не боишься? Отвечай!
– Боюсь? Ну нет. Почему э-это… я должна тебя бояться? Я только… – Мора вывернулась из его рук и вихрем вылетела из кровати. Она схватила свою ночную рубашку и выставила перед собой, как щит. – Я совсем забыла. Ну, совсем… Понимаешь, я оставила кое-что на плите. Сгорит. Я такая дура… в самом деле, это ужасная небрежность… Мне надо идти. Или у нас начнется пожар. Мне надо пойти и снять с плиты…
– Мора!
Он схватил ее за запястье и дернул обратно на кровать. Потом вырвал у нее из рук ночную рубашку и снова бросил на пол.
– Ты думаешь, я собираюсь тебя убить?
– Конечно, нет. Только…
– Ты думаешь, что я трону хотя бы волос на твоей голове?
– Н-нет, никогда. – Она взглянула на него из-под опущенных ресниц. – Ведь нет?
– Нет. Никогда! – Он взял ее за подбородок и приподнял, заставляя посмотреть ему в глаза. Его глаза были серые, как сланец, но теперь они казались мягче и печальнее. – Я собираюсь заняться с тобой любовью, мой ангел. Настоящей, горячей любовью. Если ты этого хочешь. Я буду согревать тебя всю ночь. Ты даже вспотеешь от жары. Да чего там, ты будешь гореть как в огне.
– Ты… и впрямь это сделаешь?
– Ага. И тебе не нужна будет никакая одежда, тебе не нужен будет камин. – Его рука медленно двигалась вверх по голой руке Моры. Ее охватила дрожь. – Обещаю!
Его глаза… Она смотрела в эти завораживающе серебристо-серые глаза. Что-то внутри у нее таяло под взглядом этих глаз. Очень может быть, таяла ее последняя здравая мысль. Но в ту минуту она поняла нечто, чего не понимала прежде. Куинн Лесситер не хотел провести эту ночь в одиночестве гораздо больше, чем она сама.
– Ты все еще боишься? – мягко спросил он.
– Нет. Ни капельки, – услышала она свой голос, и это была почти истинная правда.
Прежде чем она поняла, что делает, Мора обняла Куинна за шею. Кровь рванулась с бешеной скоростью, подстегнутая ее смелостью. Он был горой мускулов. Он был словно выкован из стали. Она почувствовала пряный запах мужчины. Ее пальцы ощущали его сильное тело. Это потрясло и испугало ее гораздо сильнее, чем его имя, но и невероятно возбудило. Мора обняла его еще крепче.