Холодная пустыня
Шрифт:
Зал небольшой. Я прошёл между столов, но не сразу заметил в самом краю, в тени, человека. От неожиданности мои ноги пошатнулись. Темноволосый человек сидел боком, лицом к стене, на его коленях лежал альбом. Быстрыми штрихами он выводил что-то на поверхности бумаги.
– Вы кто? – спросил я, осторожно подходя к нему.
– Художник. Или был им. Или буду, – ответил он очень тихо, но достаточно слышимо для меня. Не оборачивался, продолжая выводить линии в альбоме.
Я заглянул ему через
– Ты встречал Смерть?
Он ответил не сразу. Карандаш в руке остановился.
– Мы все её встречали.
Художник встал и впервые обернулся ко мне. Тёмные волосы спадали на щёки, глаза такие же тёмные. Он молод, я бы дал лет двадцать.
– У вас нет часов? Я не могу найти свои, – его голос стал почти шёпотом.
Большая тень промелькнула за одним из окон, на секунду загородив солнце. Художник вздрогнул.
– Что это было? – спросил я.
Он отвел плечи и протер глаза.
– Они живые. А те, другие, уже мертвы, – он начал судорожно листать свой альбом, – смотрите.
На рисунке изображались два волка, поедающих огромные куски мяса. Рядом с ними валялись столы и стулья. Место было знакомым, но я никак не мог вспомнить.
Внезапно альбом вывалился из рук художника. Он смотрел с испугом в сторону главной двери.
Я обернулся. На пороге стояла Ника. Её лицо выглядело мрачным, она смотрела на художника холодным взглядом.
– Вы знакомы? – спросил я художника.
– Нет… – он поднял альбом, не сводя взгляда с Ники, – я никогда раньше её не видел.
Быстрыми шагами он направился к выходу из бара. Проходя мимо Ники, он обходил её как хищника, медленно двигаясь спиной к стене. Она смотрела на него всё это время.
– Ты напугала его.
Она подошла к барной стойке и достала бутылку. Бутылка выглядела точь-в-точь такой же как в отеле.
– Не знаю почему он испугался, – выговаривая слова, произнесла она.
Ника налила две рюмки. Я подошел к столу и выпил залпом одну, со второй закончила она.
– Так за чем ты возвращалась в отель?
Не отвечая, она зашла за барную стойку и зашла в служебное помещение. Через открытую дверь я видел, как она открывает шкафы и холодильники.
– Здесь есть еда. Ты голоден?
Я не думал о еде уже давно.
– Я бы подкрепился.
– Замечательно, – громче обычного ответила она.
Через секунду она поставила тарелку передо мной на стойку. Тарелку с мясом.
– Не думаю, что можно разогреть, но уверена, оно вкусное и холодным.
Мясо выглядело прожаренным. Тарелка наполнена им до предела, до углов. Я поднес ко рту вилку, кусок показался безвкусным в начале. Как песок. Но потом из него начали сочиться соки, вкус
– Невероятно вкусно, сложно остановиться. Ты не хочешь?
– Я сегодня уже ела до нашей встречи.
С пробудившимся аппетитом я доел последние куски. Если бы она поставила вторую тарелку, съел бы и добавку. Пришла мысль заглянуть в холодильники самому.
Я поднялся и начал обходить стойку. Ника смотрела мне в след.
Открыв один из холодильников, обнаружил пустые и тёмные полки.
– Эта порция была единственной?
Ника встала рядом со мной, наблюдая.
– Зато водки ещё много, и я знаю где есть ещё.
Этого было достаточно.
– Не думал, что я голоден, пока не попробовал. – сказал, усаживаясь за стойку и выпивая рюмку.
Несколько теней пробежало за окном. Они были такими же как тень, мелькнувшая при художнике. Я вновь не успел ничего разглядеть.
"Интересно, сколько сейчас уже времени. А ведь художник спрашивал меня о часах."
– Пойдём дальше? – задала вопрос Ника. Всё, что она говорила с нашей встречи, произносилось особенным спокойным тоном. Это было привычно для неё.
Бутылка снова опустела. Когда мы вышли, нас опалили лучи солнца.
8. Дом
Ещё не открывая глаза, я понял, что нахожусь в незнакомом месте. Ладонь ощущает твёрдую кровать. Доски впиваются в спину, ткань слишком тонкая. Живот сводит болью. Но не такой сильной, какой она должна быть.
Я провожу рукой по животу. Повязка. Кто-то обработал рану.
"Сколько я пролежал без сознания?"
Открываю глаза. Небольшая комната, спальня. Алый свет из окна. Старинная люстра свисает с потолка, не горит, на ней паутина. Обои облезли и свисают. Из мебели только кровать и письменный стол. Стол стоит криво, пол под ним усыпан салфетками и истлевшей бумагой.
Ладонь натыкается на твердый предмет рядом со мной. На кровати топор. Узнаю тот самый, что оставил в отеле. Кто бы его не положил здесь, чувствую благодарность. Провожу по нему пальцами.
Шорохи снизу и за стенами возникли резко. Прислушиваюсь. Чьи-то ноги шаркают по дереву. Человек не один.
С топором в руке, подхожу к двери. Половица под ногой заскрипела. Все шорохи смолкли. Чувствую боль в теле. Рана настоящая, даёт о себе знать.
Смерть снова была рядом, я её видел перед тем, как оказался здесь. Рана ничего не изменила. Перед тем как я потерял сознание, поблизости были мёртвые. Они снова смотрели на меня своими пустыми глазами.
"В том ли я доме? Или это уже не важно?"