Холодная война: политики, полководцы, разведчики

Млечин Леонид Михайлович

Телеграмма № 233 в Центр от полковника Заботина:

«Мой сын Владимир успешно закончил десятилетку. Он отказался поступать в МГИМО и намерен поступить в 1-ю Московскую артиллерийскую школу имени Красина, которую я окончил в 1924 году. Для того чтобы проводить сына, прошу разрешить мне уехать на очень короткое время. Я считаю, что настало время обсудить в Центре серьезные вопросы нашей работы. Если мне нельзя уехать, прошу разрешить моей жене сопровождать сына. Прошу помочь поступлению моего сына в артиллерийскую школу.

Сообщите время отъезда. Моя жена не может летать на

самолете».

Переписка с Москвой показывала, как непросто складывались для резидентуры отношения с посольством. Разведчики не должны были делиться информацией даже с послом.

Телеграмма № 248 от Заботина в Центр: «Директору. Мне сделали выговор за то, что некоторые материалы стали известны Метро (посольство. — Л. М.). Прошу указать, о каких материалах идет речь. Я информировал руководителя Метро по политическим, экономическим и военным вопросам в соответствии с инструкциями, данными главным директором и товарищем Маленковым. Я никогда не называл источники. Прошу инструкций на будущее. Должен ли я информировать руководителя Метро о вопросах, относящихся к ситуации в Канаде?»

Гузенко пояснил королевской комиссии: главный директор — начальник разведывательного управления Генерального штаба Красной армии, директор — это генерал-майор Игорь Алексеевич Большаков, начальник первого управления советской военной разведки.

Телеграмма № 12200 из Центра от 24 августа 1945 года:

«Гранту. На вашу № 248. В телеграмме № 8267 от 20 июня 1945 года вам указывалось на неприемлемость раскрытия перед послом нашей агентурной сети. Передача послу сообщения от 3 ноября 1944 года о кредитах для продолжения торговых отношений между СССР и Великобританией после войны в той форме, в какой оно было получено, открывает личность нашего агента Элли. (Элли — это Кэтлин Уилшер, сотрудница аппарата британского верховного комиссара в Оттаве. — Л. М.)

Относительно неотложных политических и экономических вопросов, относящихся в взаимосвязям между Канадой, Великобританией и СССР, вы должны информировать посольство, но вы обязаны только указать степень надежности источника, но не сообщать послу ни источник информации, ни место, откуда мы получаем информацию.

Информация должна передаваться после изъятия пассажей, которые могут раскрыть источник информации. Во всех случаях, когда вы сообщаете информацию послу, вы должны ссылаться на меня как на источник этой информации, соответственно поставив меня в известность. Директор».

Полковник Заботин, объяснил комиссии Игорь Гузенко, единолично распоряжался всем бюджетом резидентуры. Он выдавал оперативным работникам деньги на оплату агентов. Денег часто не хватало, занимали в посольстве.

Телеграмма в Москву № 270:

«Ответ на ваш № 12293.

Посол согласился помочь нам посольскими деньгами. Он предложил возвращать их небольшими суммами, которые должны быть возвращены ему и торговому советнику. Часть денег может быть добавлена к сумме представительских расходов. Грант».

Расходы были немаленькими. Когда предстояло потратить большую

сумму, превышающую его лимиты, резидент запрашивал Москву.

Телеграмма № 263 от 25 августа 1945 года:

«Директору. Агенту Грею давалось указание принять все необходимые меры для того, чтобы остаться на старой работе. На последней встрече он сообщил, что ожидаются большие сокращения. В этом случае он не сумеет остаться на работе. Грей предлагает создать в Оттаве консультативную фирму по геологическим работам. Грей — геолог по образованию. Расходы по организации фирмы: аренда помещения — 600 долларов в год, оплата секретаря — 1200 долларов, офисное оборудование — 1000 долларов, зарплата Грею как директору — 4200 долларов. Итого — 7000 долларов в год.

Канаду ждет бум в горнорудной промышленности, вполне вероятно, что через два года фирма станет самоокупаемой. Грант».

10 октября 1945 года бывший шифровальщик подписал письменное обращение к властям Канады:

«Я, Игорь Гузенко, желаю добровольно сделать следующее заявление.

Приехав два года назад в Канаду, я был в первые же дни поражен полной свободой личности, которая существует в Канаде и которой нет в России. Лживые представления о демократических странах, которые ежедневно распространяются в России, эта лживая пропаганда не выдерживают столкновения с фактами…

Создавая фальшивую картину жизни в демократических странах, советское правительство в то же время прилагает все силы для того, чтобы демократические страны не узнали бы о жизни в России.

На международных конференциях произносятся правильные слова о мире и безопасности, но одновременно советское правительство тайно готовится к третьей мировой войне. Готовясь к этой войне, советское правительство создает в демократических странах, включая Канаду, пятую колонну, в организации которой принимают участие даже официальные представительства советского правительства.

Советские люди, работающие за границей, знают, что коммунистические партии в демократических странах давно из политических партий превратились в агентурную сеть советского правительства, в пятую колонну на случай войны, в инструмент советского правительства для организации беспорядков и провокаций…

Я рад, что нашел в себе силы, чтобы предупредить Канаду и другие демократические силы о нависшей над ними опасности».

После того как стало ясно, какой огромный объем информации принес с собой Гузенко, премьер-министр Кинг изменил свое мнение о нем. Он принял Гузенко 16 июля 1946 года и торжественно произнес:

— Вы сделали большое дело, и я высоко ценю ваше мужество, смелость и готовность постоять за правое дело.

Это был невиданный по масштабам провал советской разведки, которого можно было избежать, считал известный военный разведчик генерал Михаил Абрамович Мильштейн.

Весной 1944 года Мильштейн, тогда заместитель начальника первого управления военно-стратегической разведки, был командирован в Западное полушарие проверить работу резидентур. Он поехал под видом дипкурьера и под другой фамилией. В Оттаве Мильштейн обнаружил вопиющие нарушения правил конспирации.