Холодное блюдо мести
Шрифт:
Глава 18
Когда Наташа подошла к «Трем поросятам», машина Михайловского — ее знали все ивлевцы, серебристая 31-я «Волга» — уже стояла у входа этого дорогого, по меркам даже областного города, кафе.
«У нас все как у больших, — шутили горожане, когда местный предприниматель Коля Шестопал открывал свое кафе. — И кто пойдет к этому живоглоту просаживать трудовые денежки?»
Но злопыхатели ошиблись: в кафе ходили. А побывав, уже не злились на Колю, а говорили, что если и
Почему Шестопал так назвал свое кафе, опять же расходились во мнениях. Одни говорили, что сказка о трех поросятах — единственная книга, которую Коля прочел еще в детстве, другие — что мужик до сих пор не расстался с детством, вот и название позаимствовал из тех золотых времен. В общем, злопыхали.
Но когда Коля пригласил в кафе стриптизершу аж из самой Москвы, ивлевцы дружно ахнули и решили, что «Три поросенка» — это круто.
Днем стриптиза не было, но готовили по-прежнему вкусно. И на «Ямахе» какой-то непризнанный гений из областной филармонии играл обширный классический репертуар.
Наташа оценила жест Михайловского: даже как начальник угрозыска он получал не слишком много.
— Предлагаю сразу перейти на ты, — сказал он, и Наташа улыбнулась — не коробит ее командирский тон мужчин, и все тут! Привыкла подчиняться. Даже теперь, когда она постоянно уверяет себя, что изменилась.
— Давай, — согласилась она, усаживаясь на пододвинутый им стул. — Джентльменство не пропьешь, Федор, каким ты был…
— Знала бы ты, каким я был! — усмехнулся он.
— Рановато сожалеть о прошлом. Ты, как говорил Карлсон, мужчина в самом расцвете лет.
— Карлсону хорошо было говорить, у него был пропеллер.
— А у тебя «Волга» и внешность голливудская. Небось бабы в доме отдыха висели гроздьями?
— Я в дом отдыха не поехал, — слегка поморщился Федор. — У меня бывший сослуживец в Сочи живет, к нему ездил… Но не будем обо мне.
— Значит, будем обо мне? — подняла брови Наташа. Она давно все поняла, но ей нравилось его дразнить, прикидываясь дурочкой. — Что ты делал, с риском для жизни, у моих дверей?
— Смейся, смейся, а если бы твой огромный пес выскочил из дома и откусил мне что-нибудь?
— Я его надежно запираю, — улыбнулась Наташа. — Что же я — враг российского генофонда?
— Да я не об этом, дурочка!
— Правда? Тогда извини…
— Так, обменялись колкостями, пора переходить к делу. Ты уже выбрала себе что-нибудь? — спросил он, заметив, что Наташа рассеянно просматривает меню.
— Я бы съела салат из фасоли. Грибы в сметане. И выпила «Саперави».
— Странная ты. Большинство женщин предпочитают сладкие вина, а ты терпкое. Чтобы жизнь медом не казалась?
— Короче, Михайловский, чего тебе от меня надо?
— Ты хочешь поскорее от меня избавиться? А как же грибы и фасоль? Торопишься…
—
— Пойдем-ка потанцуем. Слышишь, какая грустная, печальная мелодия? Про двух одиноких людей.
— Я уже не одинока, Федор, у меня есть Рома и Кинг.
— Надолго? — скептически поинтересовался он.
— Я думала, ты меня терпеть не можешь. А ты вон как, в кафе допрашиваешь.
— Наташа, ну что ты заладила: допрашиваешь да допрашиваешь… Я хотел с тобой поговорить по душам.
— И по фактам, — съязвила она.
— Знаешь, я достал пульку из кожаной обивки твоей двери. Пистолет не игрушечный.
— А как ты вообще догадался, что стреляли не из двери, а в дверь?
— Это дедукция, мадам! Во-первых, я не так легковерен, как патрульные милиционеры, которые уже держали преступника за ворот, но отпустили, поверив его версии. А он не побоялся выставить себя в смешном виде. И ведь ему удалось уйти от обыска и направить мысли ребят совсем в другую сторону… Для верности я просмотрел списки женщин, живущих на улице Гагарина…
— Ишь, не поленился!
— А мне не нравится, когда среди ночи кто-то в моем городе палит из пистолета… Так вот, нет на этой улице женщин, которые привели бы любовника в отсутствие мужа. Во-вторых, у замужних мужья ни в какие командировки не уезжали, а чего бояться женщинам одиноким? Нет, версия, которую выдал неизвестный мужчина в неглиже, была шита белыми нитками, но из-за комизма ситуации в нее охотно поверили.
— Много ты знаешь, Феденька!
— Работа такая. Получалось, кроме тебя, некому… Нет, я тебя не осуждаю, ты женщина свободная… Так кого ты среди ночи выпроводила из дома? Или, наоборот, не пустила?
— А ты, можно подумать, не знаешь! — передразнила она его.
— Конечно, если не хочешь, не отвечай, но мне отчего-то кажется, что твой ночной гость — человек опасный. И ты недаром разыскивала меня…
— Я тебя не разыскивала!
— Но узнавала, на месте я или нет. Значит, собиралась прийти. Подумай, Наталья, теперь ты стала гораздо уязвимее, чем прежде.
— Имеешь в виду, что у меня нет мужа?
— Имею в виду, что у тебя теперь есть слабое звено — твой приемыш. И тот, кто захочет до тебя добраться, может на этом сыграть.
Наташа почувствовала, как у нее внутри что-то мучительно сжалось. Она всего второй день с этим ребенком, а уже так к нему прикипела!
Ей живо вспомнилось, как сегодня утром она подошла к спящему мальчугану и как хорош он был в желтой пушистой пижамке, разбросавший кулачки по подушке. Она несколько минут просто стояла и любовалась им, пока он беспокойно не шевельнулся, и тогда Наташа поспешно отошла, чтобы не мешать ему спать…