Холодное блюдо
Шрифт:
– Безголовый, говоришь?
– Конечно. Способен выкинуть, что угодно. То бухал сутками напролет, не просыхая, то… Ребята за ним присматривают, в соответствии с указаниями, так Велик уже неделю, как пропал куда-то. В кабаке нет, в спортзале – тоже, дом время от времени проверяли, там тоже тишина.
– Пропал?!
– Ну, не пропал,- пошел на попятную Масальский,- просто мы его найти не можем пока.
– Нормально ты за ним присматриваешь! Этот крендель неделю где-то ошивается, а у тебя все в порядке,- зашипел схваченной за хвост гадюкой Туманов.- А если он в мусарне сейчас явки с повинной пишет?
– Шеф! Да нет его у ментов, чем угодно клянусь!
– А ты проверял?!
– Ну…не
– Тогда клятвы свои засунь, знаешь куда? Нет, Костя, ты меня когда-нибудь реально разозлишь…
После этих слов в горле у Константина запершило, а внутренности покрылись изморозью. Пожалуй, никто лучше Масальского не был осведомлен о том, что пустыми угрозами патрон не разбрасывается. Столько народу по "папиному" приказу в землю легло – и не сосчитать. Не один десяток, к бабке-гадалке не ходи. И калькулятору не верь. А в лихие, отмороженные девяностые Алексей Михайлович и самолично неоднократно курок нажимал, отправляя в лучший мир, как надоевших недругов, так и провинившихся бывших друзей и соратников. Слава правительству и президенту, что те времена миновали. Костю тоже ангелом не назовешь; пару жмуриков завалил и ликвидацию минимум полутора дюжин организовал по приказу того же Туманова, но по сравнению с боссом…он просто щенок. Жалкий щенок.
Некстати вспомнилось, что Костин предшественник лишился своего места, а заодно и жизни, после того как перестал устраивать Алексея Михайловича в качестве начальника службы безопасности. Еще вечером предшественник докладывал Туманову о текущих делах, а утром его с тремя пулевыми ранениями в области живота и головы обнаружили недалеко от подъезда собственного дома. Можно было счесть данный факт происками недругов и конкурентов, если бы Масальский сам не принимал участия в подготовке акции по устранению предшественника. Конечно, тому очень крупно не повезло: на дворе стоял девяносто седьмой год, и большинство проблем Туманов тогда еще решал радикально. По принципу: нет человека – нет проблемы. Однако и ныне провоцировать шефа на кардинальные меры не стоило.
В связи с вышеизложенными обстоятельствами к любому проявлению недовольства патрона следовало отнестись очень внимательно. Где-то даже трепетно.
– Шеф, я…что угодно! Да я…
– Не мельтеши,- презрительно буркнул Туманов.- Велика найди, во что бы то ни стало. Сегодня же отправь людей по адресам: на хату, в кабак, в спортзал. Куда там еще, разберешься. Дяди, тети, кореша у него в городе есть?
– Родни в городе, сто пудов, нет, Велик же не местный. А в дружбанах, кроме Митяя, никого.- Масальский почесал высокий лоб.- Если только Алик или Чалдон. И то с натягом. Остальные – знакомцы, собутыльники, прилипалы.
– Все равно их проверь. Денисюку скажи, чтобы мусоров своих поспрошал, только аккуратно… Нет, его пока не задействуй. Если до завтрашнего вечера нашу пропажу не найдешь, мне доложишь, я сам с Денисюком поговорю. А если Сережа где нарисуется, тоже доложишь. Надо с ним уже решать…
Константин кивнул, четко осознавая, на что именно недвусмысленно намекает "папа".
– Ладно, иди.
Когда Масальский уже вышел из туалета, Алексей Михайлович закрыл кран, продолжавший низвергать воду в раковину на протяжении всего разговора, выключил аппарат для сушки рук, улыбнулся отражению в зеркале и, казалось бы, совершенно не к месту повторил свою фразу, сказанную парой минут назад:
– Безголовый, говоришь?
Здание, на углу которого красовались две таблички с надписями: "ул.Николаева" и "25 Б", некогда, очевидно, было каким-то научно-исследовательским институтом. О данном прискорбном факте скромно сообщала потертая, притулившаяся
Какие непонятные эмпиреи исследовал в свое время загадочный "…проект", Артем не ведал, более того, подозревал, что о предмете собственных изысканий имели смутное представление и многие сотрудники института, но не сомневался, что ныне от научно-исследовательского заведения остались рожки да ножки. Может быть, еще рога и копыта. Об этом свидетельствовало засилье на фасаде здания других вывесок.
Судя по "фасадной" информации, общество с ограниченной ответственностью "Диагональ" располагалось на третьем этаже здания. Оглядев роскошную вывеску с золотыми буквами, Стрельцов удивленно хмыкнул. Телефонная чаровница отправляла его к директору по кадрам на второй этаж. Туда же отправлял и житейский опыт – кабинет с номером, начинающемся на двойку, должен находиться на втором этаже. Вывеска же настаивала на третьем.
"Ничего, на месте разберемся",- подумал Артем и устало поковылял по короткой лестнице к дверям. Чувствовал он себя отвратительно. Словно заплеванный и загаженный лошадьми старый деревянный мост, по которому галопом пронесся кавалерийский эскадрон. А то и полк. И это, несмотря на отдых и сон. Когда вчера Стрельцов решил отложить визит к Брагину на работу, самочувствие было даже получше. А ведь именно для того, чтобы отдохнуть и привести мысли, тело и душу в порядок, он взял тайм-аут и из Величевской берлоги не отправился сразу сюда, а поехал домой.
Мог бы и не ездить. Почему-то ныли зубы, голова, то ли вследствие затянувшегося похмелья, то ли от слишком интенсивных размышлений, гудела и грозила лопнуть перезрелой дыней, и в целом было…погано. Предстоящий разговор с Ромиными коллегами (а пообщаться хотелось не только с кадровиком) тоже не представлялся приятным времяпрепровождением. Чем тащиться по жаре неизвестно куда и вытягивать из какого-то деятеля (или деятелей) сведения о местонахождении школьного друга Ромы Брагина, с куда большим удовольствием Стрельцов повалялся бы сейчас на диване и выпил бы прохладного, освежающего пивка. К тому же желательно было получить информацию без скандалов и прочих эксцессов и построить беседу…или беседы таким образом, чтобы у коллег Брагина не вызвать лишних подозрений или опасений. А то мало ли что потом он с Ромой надумает делать, не ровен час, придется однокашника наказывать по всей строгости…мирного времени, и тогда сегодняшний визит к Брагину на работу кое-кто может расценить…превратно. И сообщить, кому следует…или не следует. Тем более что, судя по неадекватной реакции телефонной чаровницы на вопросы о Романе Николаевиче, с Брагиным что-то не то. Неизвестно, жив ли он вообще, ведь дамочка о нем, словно о покойнике…
При данных обстоятельствах, привлекать к себе излишнее внимание совершенно не обязательно. И разговаривать надо…очень осторожно, обдумывая каждое слово, как шаг по минному полю. Что тоже заранее напрягало и самочувствие никоим образом не улучшало. Обладательница томного голоса не соврала, кабинет директора по кадрам оказался на втором этаже. Проверять правдивость вывески и подниматься на третий этаж Артем не стал, едва обнаружив искомый кабинет и мимоходом сверившись с бумажкой, на которой вчера накарябал данные кадровика, постучал в дверь и сразу же зашел.