Холодное блюдо
Шрифт:
– Отвечай, гнида, башку тебе свинцом нафаршировать?
– Не надо, – выдавил Кривой.
– Почему не надо? Жалко, типа?
Как реагировать на вопиюще риторический вопрос Кривой не знал, посему счел за лучшее помалкивать в тряпочку и прятать глаза от взгляда бригадира. Авось пронесет.
– Вам, суки, что было сказано с телкой делать?! – снова начал распаляться Величев.
Ни Чалдон, ни Кривой высказаться не решились.
– Пасть открой, гнида!- ствол "Беретты" переместился к левому глазу Никитина.
– Пасти девку, и как она появится,
– Я говорил, типа, за ней гнаться, тачку подрезать?
– Нет, наверное…
– А полгорода собирать на шоу?
– Нет.
– А на кой…вы Формулу-1 устроили?! Эта коза сейчас в БСМП лежит с переломами, и в такой обертке она мне нужна как эфиопу лыжи!… Почему мне не позвонили?!
– Не успели…
– А хрен отсосать успеете?!
– Серый, ну, ты чё?…
– Повторяю, зачем вы девку в больницу отправили? Подробно! – Величев чуть опустил пистолет.
– Так вышло, мы ее, в рот-компот, потеряли, а потом хотели догнать… и случайно…
– Я не въехал, что значит потеряли?! Вы что, типа, хирурги?! Или боевиков насмотрелись?
– Это…из виду, в смысле…скрылась…
– А она что, ниндзя? Или Дэвид Копперфильд? Как она могла из виду скрыться, если вы возле подъезда торчали?
– Это, в рот-компот…- Кривой беспомощно глянул в сторону Чалдона, ожидая поддержки, но тот увлеченно разглядывал собственную обувь. Тогда Никитин обреченно выдохнул: – Отлучились…ненадолго…
– Что-о?!
На Кривого напал ступор. Он хотел объясниться, в доступных и мягких выражениях описать причины отлучки, попенять на собственную нестабильную психику, попросить прощения, но…гортань прилипла к небу, и из глотки не выдавилось ни одного звука.
– Я, типа, русским языком велел у подъезда безвылазно дежурить! И куда же, интересно, вас понесло?
Кадык Кривого судорожно дергался, однако звук по-прежнему отсутствовал.
Серега перенес внимание на Чалдона:
– Так куда отлучались? И зачем?
Тот не успел ничего ответить, как глотка Никитина издала предательский хрип:
– Пива…
– Отлить приспичило…- попытался исправить положение нехитрой ложью Чалдон, но Велик его оборвал:
– Заткнись!
– Серега, правда, приспичило…
– Что ты мне мозги трахаешь! Кому приспичило?! Тебе? Или обоим сразу?! Или ты этому обмылку член держал?!
Чалдон мгновенно умолк.
– Так что там с пивом?- ласково, почти нежно переспросил Величев у Никитина.
– …взять… – еще одно слово змеей выползло из пересохшей Никитинской глотки.
– Типа, пивка захотели попить?- оскалился Серега.
Противореча собственному признанию, сделанному секунды назад, Кривой отрицательно замотал головой.
– А что пили?
– П-паулайнер…
– Да мы и не успели, только купили, – поспешно влез Чалдон, пока его невменяемый напарник не нагородил еще чего.
– Сибариты, мать вашу,- непонятно выругался бригадир и резко взмахнул кулаком.
– Н-на!
Черная рукоять пистолета обрушилась на правую сторону лица Никитина. Он охнул и схватился
– Я тебе сейчас, сука, симметрию наводить буду!- мягко пообещал Величев и рявкнул: – Руки по швам, гниль!
Длань Кривого рефлекторно дернулась и…опустилась. "Слава богу, что я не бухой! Сунул бы ответку, и прощайте, пацаны. Маслина в башке, и цветы на могиле!",- обнаружил ложку меда в бочке дегтя подвергаемый экзекуции "бык". Второй удар, уже не железным корпусом "Беретты", а просто кулаком в челюсть, свалил Никитина с ног. На зубах что-то захрустело, под языком хлюпнула солоноватая лужица, а губы налились спелыми, готовыми лопнуть сливами.
– Вставай, обмылок, – склонился над поверженным корешем бригадир и для убедительности врезал носком туфли по ребрам.
Не убедил. Никитин ухнул обиженным на судьбу филином и свернулся улиточной раковиной.
– Вставай, я кому сказал!- произведение итальянских обувных мастеров снова соприкоснулось с ребрами Кривого. Удар, еще удар. Величев вошел в раж и начал месить ногами тело проштрафившегося "быка". Месил азартно, с упоением, любой пекарь с удовольствием записался бы на курсы повышения квалификации к такому специалисту "по тесту". Кривой сокрушенно крякал, вздрагивал, прикрывая руками голову, и поползновений подняться не предпринимал.
Пара особенно удачных ударов прошила мышечный корсет Никитина, и в районе его правого бока ощутимо хрустнуло. Гораздо громче, чем на зубах. Кривой не выдержал и застонал, после чего крышу у Велика сорвало окончательно. Он принялся прыгать на туше подчиненного, как на батуте, изрыгая совершенно нечленораздельные звуки, в которых лишь опытный лингвист сумел бы распознать угрозы и непарламентские выражения.
– Серега, хватит!- на величевское плечо легла толстая лохматая лапа, принадлежавшая закадычному дружку и собутыльнику Митяю.- Забьешь же придурка…
Велик стремительно развернулся и приставил пистолет ко лбу самозваного миротворца.
– Серый, ты что?…- Митяй попятился.- Не дури…
Рука дрогнула, и "Беретта" медленно поползла вниз.
– Довели, блин, уроды…- Величев тяжело выдохнул, сунул пушку в подмышечную кобуру.- Прости, брат!
– Да ладно…
– Штаны-то сухие?- скривил непослушные губы в подобии улыбки бригадир.
– Вроде…хотя ты зыркнул так, что чуть в окно не выпрыгнул,- хохотнул Митяй.
Кафе ожило. Словно на видеомагнитофоне отменили команду "пауза", включился звук, задвигались люди, загомонили. Во время экзекуции все находящиеся здесь безмолвствовали, стараясь не то что не говорить и не шуметь – не дышать. Дабы не попасть под прицел безумного взгляда бригадира. Парни в кафе собрались не робкого десятка, те же Гвоздь или Ростов не одну душу упокоили и перевидали много чего, но с Величевым в подобном состоянии предпочитали не связываться. Слишком непредсказуемым и взрывным характером он славился. В сочетании со звериной хитростью и злопамятностью попытка вмешаться в экзекуцию грозила крупными неприятностями. Не сразу пристрелит, так обиду затаит и потом припомнит.