Холодное пламя
Шрифт:
– Думаю, я справлюсь, мне приходилось выживать в более отвратительных условиях.
– Сомневаюсь, – хмыкает Марк, осматривая мои ноги и останавливаясь на ярко-розовом педикюре.
– Расскажи о себе, – не обращая на него внимания, Томас продолжает вести со мной добродушную беседу. Он что, совсем не замечает молний, летающих перед его носом? – Откуда ты приехала? Почему Флэйминг? В нашем штате есть города более…
– Приветливые? – хмыкаю я.
Томас смеется.
– Нет. Скорее – развитые.
Постукивая
– Лили Маршалл, двадцать семь лет, прожила всю жизнь в Лондоне, – на выдохе говорю я.
Томас присвистывает.
– Ты хочешь сказать, что переехала в наш Флэйминг из столицы Великобритании. Из той, где живет чертова королевская семья? Ты определённо сошла с ума…
– Теперь все ясно. – Вредный комментарий от мистера Июля.
Я чуть ли не подпрыгиваю от бешенства и сажусь вполоборота.
– И что же тебе ясно?
– Твоя речь. Она слишком… идеальная. Британский акцент.
– Это у вас, американцев, акцент. У меня это называется обыкновенным правильным произношением. – Клянусь, еще чуть-чуть, и у меня из ноздрей повалит дым. Этот мужчина доводит меня до наивысшей точки кипения.
– Так почему ты переехала, Лили? Вот так бросить свою привычную жизнь, семью, родных, друзей. Должна быть веская причина. – Томас мог бы работать в суде и допрашивать свидетелей.
– Мне нечего было бросать, потому что у меня ничего не было. – Отворачиваюсь к окну, не желая показывать идиоту на соседнем кресле свою уязвимость. – Я здесь на пару месяцев. Мне нужен тренер по танцам. Лучший тренер по танцам. И по какой-то неведомой причине он живет в заднице мира, хотя мог бы блистать на всех турнирах Европы. Он не хотел нас брать до последнего, но я пообещала, что поработаю в его студии. Полагаю, нечасто призеры Европы проделывают путь до Флэйминга, чтобы стать тренерами бальных танцев. Он оттаял, согласился. Я приехала. – На мои глаза в сотый раз за день начинают наворачиваться слезы. – А теперь я понятия не имею, что мне делать, потому что мой партнер меня бросил.
– Ты призёр Европы по бальным танцам? Вау. Из нашего города никто не достигал таких высот, кроме Ричарда. Стой, так Ричард будет тебя тренировать? Конечно, больше некому. – Томас проговаривает вслух все свои мысли, пока его брат ощутимо опаляет взглядом мою щеку. – Мы слышали, что раньше Ричард был успешен. Но почему и зачем он вернулся во Флэйминг для всех загадка. Он основал здесь первую и единственную студию бальных танцев. Его ученики действительно талантливы и успешны, но… в маленьком городе почти нереально
– Все переезжают в большие города, чтобы достичь успеха. Ты же сделала наоборот, – начинает неожиданно Марк.
– Не ищи подвоха там, где его нет, – встречаюсь с ним глазами, – у каждого из нас есть свои цели и мечты. Я бы поехала за своей даже на Аляску. Где, уверена, тоже нет долбаного миндального молока и зарядки для айфона.
Вновь поворачиваюсь к окну. Несколько минут в машине стоит тишина, а затем перед тем, как мы подъезжаем к дому Саммерсов на третьей улице, Томас спрашивает:
– Старик Джим послал тебя? Он бывает вредным. Я могу узнать у сына Грега…
– Не надо, – прерываю его я, – Джим был очень мил. И сам договорился с Грегом и его сыном.
Томас закашливается, а Марк так резко тормозит, что я чуть не ударяюсь лбом о приборную панель.
– Джим? – в один голос спрашивают братья. – Наш Джим?
– Ну… если во Флэйминге один Джим, то да.
Томас восторженно усмехается, затем выходит из машины и подходит к моему открытому окну. Облокотившись на него, он смотрит на меня странным взглядом.
– Что б ты знала, Джим не самый милый человек в этом городе.
– По сравнению с твоим братом все остальные просто одуванчики.
Томас постукивает по машине и усмехается.
– Джим выстрелил в меня солью из ружья, когда я прятался в его дворе во время игры в детстве.
Я открываю рот и широко распахиваю глаза.
– Точно, у тебя до сих пор шрам на заднице, – по-доброму усмехается мистер Июль. Этот незначительный грубый смешок проникает глубоко в меня и разрастается в груди, как лесной пожар.
– Спасибо за информацию, Марк, – ворчит Томас, а затем вновь смотрит на меня. Взяв меня за руку подносит ладонь к своим губам и вновь оставляет поцелуй. – Получается ты чародейка, раз перед тобой пал даже Джим.
Это тот момент, где у меня должно перехватить дыхание.
И его перехватывает.
Только по совершенно другой причине. Марк тянется к бардачку и задевает мозолистой ладонью мое колено.
Лили, твои дела очень-очень плохи. Нельзя давать целовать руку одному брату, а задыхаться от мимолетного прикосновения другого.
– Вот, ты забыл! – Марк швыряет в Томаса фонарик.
– Я его забыл там год назад, ты только сейчас решил вернуть? – Приподнимает брови Томас, потирая ушибленное фонарем предплечье. – Ладно, до скорого, Лили. Иди в задницу, Марк.
После того, как Томас заходит в свой дом, мы трогаемся с места и едем в тягучей, гнетущей тишине. И нет, я не собираюсь ее романтизировать и говорить: «нам было приятно молчать». Это та тишина, от которой хочется выпрыгнуть в окно.