Холодные деньки

Батчер Джим

Я узнал всё это в то же время, когда мои старые добрые пять чувств отметили происходящее: я был тут не один. Вершина холма была вся покрыта фэйре.

Ну хорошо, это не было правдой в буквальном смысле слова. Их было двадцать, плюс ещё один смертный, помимо меня.

И Предел Демона.

Дух острова загородил собой вход в руины маяка, стоя в открывшемся проёме стены, которая вела к лестнице Колодца. Его огромный силуэт весь напрягся, как человек, пытающийся противостоять сильному ветру, сгорбился, слегка наклонившись вперёд, но это не было боевой стойкой. Дух существовал не для этого. Я понял, что дух делает

то, что делал всегда: он пытался выстоять. Я видел, как от Предела Демона отделяются клочки, улетая назад, медленно, будто мимо духа тёк густой сироп, неспешно унося их прочь.

Дух стоял на одном из углов равностороннего треугольника.

На другом из углов стояла Лилия, Летняя Лёди. Её правая рука была воздета вверх — та рука, которой проецируют энергию. На ней было то же простое платье, в котором я видел её раньше. Оно плотно облепило тело спереди, а её серебристо-белые волосы сдувало назад, будто от сильного ветра. Исходящую от неё энергию нельзя было увидеть глазом, но земля между ней и Пределом Демона была покрыта свежей зелёной травой, и я чувствовал, что она направляет свою силу против духа острова.

За ней стояли двое сидхе Летней Династии, рука одного из них лежала на одном из её плеч, рука другого — на другом. За ними стояли ещё трое, за ними — четверо, каждый держал руку на плече впереди стоящего, образуя своеобразную пирамиду. Все они направляли силу вперёд, концентрируя её в Лилии, делая её даже ещё сильнее, чем она уже была.

Мэйв занимала третий угол треугольника со своей собственной пирамидой сторонников. На ней были кожаные короткие шорты, военные ботинки и верх от бикини — всё отливающее полуночной синевой. Она стояла в той же позе, что и Лилия, из её протянутой руки текла та же невидимая сила, но её лицо было растянуто в широкой маниакальной улыбке, а земля между ней и Пределом Демона была вся покрыта инеем.

Красная Шляпа стоял по правую руку от Мэйв, естественно возложив ей руку на плечо. Ободранная Башка с моей вечеринки в честь дня рождения тоже был там, и его костяные когти, с которых сочилась и капала свежая кровь, покоились на втором плече Зимней Леди. За ними стояло еще восемь Зимних, формируя собственную пирамиду силы.

Затем я услышал шаги, и секундой позже Хват, Летний Рыцарь, выступил из-за угла моего частично достроенного домика и пошёл ко мне. На нём была блестящая волшебная кольчуга, надетая прямо поверх его жилистого и мускулистого тела, в руке он сжимал меч. Хват встал между мной и треугольником на вершине холма.

— Привет, Гарри, — тихо поздоровался он.

— Привет, Хват.

— Тебе не холодно?

— Не особо. Ты знаешь, что здесь происходит?

— То, что должно произойти, — сказал он.

— По чьей воле?

— Моей Леди.

— Она неправа.

Какое-то время Хват просто тихо стоял. А затем ответил:

— Это неважно.

— Почему?

— Потому что она — моя Леди. И ты не поднимешь на неё руку.

Я уставился на Хвата, который страдал от нападок Ллойда Слейта, и на Лилию позади него, которая сама часто оказывалась жертвой Слейта. Я могу представить, сколько раз, в прошлом, Хват жаждал возможности спасти её, жаждал силы, чтобы противостоять Зимнему Рыцарю.

И теперь она у него есть.

Настало то время, когда разговоры уже не могли повлиять на ход событий, когда у людей были свои обязательства, когда

их действиями руководила необходимость ситуации, возникшей от выбора, сделанного ими. Хват всецело верил в Лилию, и будет биться насмерть, чтобы защитить её. Ничто из сказанного мной не могло бы изменить этого. Я видел это по его лицу.

— Отступись, — предложил он.

— Не могу. А ты отойдёшь в сторону?

— Не могу.

— Значит, так вот, получается? — сказал я.

Хват выдохнул. Потом кивнул:

— Да.

И впервые за десять лет Зимний и Летний Рыцари сошлись в бою.

Хват швырнул стрелу из чистого Летнего огня, которая выжгла землю под собой, пока летела ко мне.

У меня не было времени подумать, но какая-то часть меня знала эту игру. Увернуться от стрелы было недостаточно — волна раскалённого воздуха, следующая за огнём, сожжёт меня, если пройдёт рядом. А потому, Хват будет иметь преимущество в этом бою, если продолжит держать дистанцию и просто будет метать стрелу за стрелой. Поэтому я воззвал к силе Зимы, остудив воздух вокруг меня, пока нырял в сторону. Огонь и лёд встретились, столкнулись и заполнили воздух туманом — туманом, который давал мне шанс приблизиться, чтобы схватиться с противником.

Часть меня, та часть, в которой я был уверен, что она действительно принадлежит мне, взирала на эту тактику с тревогой. Я был, мать вашу, голый и без оружия. Хват обладал мантией Летнего Рыцаря, и она делала его таким же сильным, быстрым и крепким, как я. Он был вооружён, носил чёртов меч и имел десять лет на то, чтобы тренироваться со всем Летним Двором и научиться сражаться и использовать мантию. Плюс, он предположительно не провёл весь день, расходуя свои силы до предела.

Но Зимнюю мантию это особо не беспокоило. Она просто видела врага и хотела его уничтожить. И лучшим путём для этого было подобраться поближе и вырвать Хвату горло.

Но предыдущий Зимний Рыцарь убил предыдущего Летнего Рыцаря вовсе не так. Ллойд Слейт покрыл льдом ступени под ногами того бедняги и столкнул его вниз. И при этом Слейт был молод и в хорошей форме, тогда как Летний Рыцарь был стариком. Поэтому я счёл, что было бы разумным предположить, что инстинкты Зимней мантии, хоть они и могли быть полезными, в основном были сродни инстинктам голодных хищников, инстинктам волков холодной зимой — они хотели крови, много крови, и прямо сейчас.

И если я буду играть по этим правилам, Хват разбросает мои кишки по земле.

Поэтому вместо того, чтобы броситься вперёд, я сделал несколько шагов в сторону и застыл. В ту же секунду очередная огненная стрела прочертила в тумане яркую полосу, прямо в том месте, где я был бы, если бы подчинился инстинкту мантии.

Конечно же, так всё и должно быть. Зимний Рыцарь был горным львом, волком. Летний — оленем, бизоном. Зима опиралась на преследование, охоту и убийство добычи. Лето — на избежание конфронтации, пока это приносило пользу, оказывая жёсткое давление тогда, когда не было другого выхода. Хват воспользуется инстинктивным знанием, опираясь на то, что я последую путём Зимы, и будет представлять для меня ту же опасность, как, скажем, ученик классического айкидо. Он использует силу атакующего, чтобы защититься, оборачивая её против агрессора. Но если я не буду так любезен и не предоставлю ему агрессивного нападения, то отберу его инстинктивное преимущество.