Холодные мечты

Шувалова Кристина Эдгаровна

– Пробиться можно, – вмешалась девушка, во всяком случае, этот голос был помягче. – Надо только заплатить кое-кому, и тебе помогут прорваться через границу.

– Платить за то, что бы стать прорванцем! Чтобы за тобой Империя тут же начала охоту! Они даже до угодий добраться не дадут. Брат мой пробовал. Трепортировали его. А нам лишь оповещение скинули.

– Моего тоже трепортировали!

Доминика услышала, как кто-то за ее спиной встал, пошарил по полу, потом вернулся на место. Навряд ли это сам новобранец, вероятно, девушка за жетоном направилась,

а его самого можно было вычислить по возмущенному дыханию, и скрипу когтей об столешницу.

– Наш клан отказался от этого мира. Нам велели забыть про него. Отец сетовал, рассказывал про славную охоту. Целыми днями говорил, а потом все, занемог. Я обратился в Империю, чтобы его пустили лишь на денек в наши угодья, подпитаться. Отказали. Помер он тогда.

За соседним столиком наступила тишина. А на сцене в это время началось новое шоу, замелькали короткие юбки, запели фальшивящие голоса.

– Генерал появился тут и начал с Империей враждовать. Наш клан когда узнал про него, то решено было отправить кого-то на помощь. Я вызвался сразу, без размышлений. Я поклялся, что не вернусь, пока с Империей не будет покончено. Я не отступлюсь. Верну наши охотничьи угодья. Отомщу за отца и брата.

– За всех отомстим! – поддержал его другой замаскированный студент.

– Кажись, не ошиблись в тебе, ненавидишь ты Империю. Нам такие нужны, – промурлыкал Собит. – Теперь скажи-ка мне, какие у тебя ожидания. Знаешь ли, чем мы занимаемся?

– Знаю. Смерть Империи вы готовите. Я с вами до конца, со всеми потрохами ваш. Генерал-то хоть и в плену, но скоро будет на свободе и поведет свою армию к победе! Передай ему, что может мне доверить любое дело, я не подведу.

– Передам, как не передать-то, – сказал Собит. – Принят ты, милок, принят. Когда понадобишься, я тебя извещу. Теперича, расходиться пора. Да не толпой, уходим по одному, я последним отступлю.

Доминика склонила голову, выждала, пока мимо нее не пробрались все шептавшиеся, и когда дверь за последним закрылась, и мимо ее столика важной походкой домашнего кота прошествовал Собит, схватила его за уши.

– Попался!

– Владычица! – взвыл коловертыш. – Как ты тут оказалась, родимая?

– Не ожидал! Ты что, стервец, творишь?

– Отпусти, родимая, все скажу. Во всем покаюсь. Ведаешь ведь, бежать-то мне некуда.

Доминика отпустила его. Она знала, что коловертыш мало того, что был зарегистрирован в резиденции, но еще и был сильно привязан к ней. Официально любая попытка покинуть место регистрации была бы нарушением закона и грозила выселением в Коловерт, этого бы он не перенес.

– Совсем девка сдурела, – почувствовав свободу пожаловался Собит, и запрыгнул к ней на стол. – Меха мне попортила.

– Какие еще меха! Ты же тут заговор готовишь! Не только без меха оставлю, но я про тебя еще и Афанасию Афанасьевичу с Мителкиным скажу, уж они хвост-то тебе поотрывают, – возмутилась Доминика, а сама почувствовала, что ее разбирает смех от всего происходящего. Нет, не отнеслась она к этому серьезно, невозможно было к коловертышу серьезно относиться, одна

его мордочка с модными очками забавляла.

Собит схватился лапами за голову и принялся покачиваться из стороны в сторону.

– Ох, горюшко-то горе, – простонал он. – И на кого же нас Феоктист свет Федорович покинул? И на кого же он свою Империю оставил. Жизнь-то теперь беспросветной сделалась. И правит-то нами теперь кучка дураков!

– Эй, ты кого тут дурой назвал?

– Тебя, сердечная, тебя.

Великое множество раз с тех пор, как она унаследовала Империю Доминика чувствовала себя дурой, но еще ни разу никто не осмеливался ей этого сказать в лицо. А за спиной-то наверняка много чего говорили, да и не только дурой, еще кем-то покрепче обзывали.

– Девушка, заказывать что-нибудь будете? – вежливо, но настойчиво спросил подошедший к столику официант. – Мы, конечно, можем не заметить, что вы сюда кошку притащили. Но вот не можем закрыть глаза на то, что вы за пустым столом сидите.

– Мяу! – оскорбился Собит и принялся вылизывать под хвостом, в доказательство своей принадлежности к мужскому роду.

– Ага, да. Вот это, это и это, – Доминика наугад тыкнула пальцем в меню, особо не вдаваясь в то, что там написано.

Официант отошел от столика.

– У тебя деньги есть? – спросила она у Собита, тот смиренно опустил уши. – Ладно.

Когда официант вернулся с заказом, она попросила у него еще и телефон, и после короткого разговора с Анжелой, звонить Афанасию Афанасьевичу она не решилась, Доминика снова обратилась к Собиту.

– Может, все-таки объяснишь, что происходит!

– Поясню, как же не пояснить-то, – закивал Собит. – Я ведь изначально на тебя-то понадеялся, а толку-то, толку-то шиш да ни шиша. Цвет Империи вянет, гибнет Империя, гибнет. А помочь-то некому.

– С чего ты это взял? С вянущего цветка?

– Надо верить легендам, в них вся истина и сокрыта. Да где вам увидеть то, что у вас под носом твориться! Непутевые вы. К кому я не сунься, никто меня в серьез не воспринял. Вот и решил я действовать на свой страх и риск, разыскать то, от чего вы уже отнекаться не сможете. Вышел я в большой город, да стал слухи разные собирать, там словечко, сям другое. И выбрался я потихоньку на очень серьезных парней.

– На этих?

– Не перебивай, дуреха! Сказано же, разыскал я серьезных парней. Ну уж таких серьезных, что серьезней и некуда. Генерал-то сам пока в темнице сидит, но его приспешники заботятся о накоплении сил. Вот на его приспешников я и вышел, – Собит умолк, ожидая похвалы.

Доминика молчала, ожидая пояснений.

Официант принес и поставил на стол что-то напоминающее еду. Доминика хоть и чувствовала самый настоящий голод, но не могла себя заставить притронуться к принесенным блюдам, после изысканной кухни Империи, это все казалось несъедобным. Это отвращение к пище немало удивило ее саму, ведь еще недавно пределом ее фантазий было зайти в кафе и купить гамбургер.

– Ты чего, ничего не ведаешь? Генерал кто таков знаешь? – с сочувствием спросил Собит.