Холодные медные слезы
Шрифт:
– Майя! Какого дьявола ты здесь делаешь?
– Жду тебя. Я вычислила, что ты пойдешь этой дорогой.
Неужели маленькая ведьма превращается в ясновидящую?
– Ты не сказала, зачем. – Впрочем, ответ я знал.
– Мы ведь партнеры, помнишь? Мы кое-кого разыскиваем. А существуют места, куда мужчину нипочем не пропустят, зачем бы он ни пришел.
– Ты немедленно отправишься домой. Я иду в Веселый Уголок. Это не место для…
– Гаррет, заткнись и посмотри на меня. Мне что, девять лет? Или я только из монастырской школы?
Она была права. Но это еще не значит, что
– Ладно, хочешь подставлять шею, валяй.
Она пристроилась рядом, лучась самодовольной улыбкой, которая демонстрировала полный набор здоровых зубов.
– Знаешь, ты застала меня врасплох, – признался я. – Ты потихоньку, незаметно выросла. А я все помню немытую соплячку, избитую до полусмерти, которую нашел давным-давно.
Майя ухмыльнулась и продела свою руку в мою:
– И ничего не потихоньку, Гаррет. Я выросла по всем правилам. Я знала, что ты меня дожидаешься.
Ого! Кто кому здесь пудрит мозги?
Майя рассмеялась:
– Мы собираемся сегодня что-нибудь делать? Тогда вперед!
37
Чтобы понять Веселый Уголок – или даже чтобы представить его, если вы никогда там не бывали, – вы должны обратиться к самой темной стороне своей натуры. Выбирайте фантазию, о какой вы никому бы не рассказали. Ту, что смущает вас и заставляет чувствовать себя неловко. В Веселом Уголке всегда найдется тот, кто проделает это с вами, для вас или при вас, если вы предпочитаете роль зрителя.
Пришпорьте свое воображение. Вам не придумать ничего нового. Наверняка кто-то уже думал об этом или делал это до вас. Черт возьми, да всегда найдется тот, чьи мысли об этом еще отвратительнее ваших. И все это доступно в Стране Чудес. И необязательно секс, хотя это первое, что приходит в голову.
В предвечернее время Веселый Уголок только просыпается. Хотя большая часть его заведений работает круглосуточно, здешние клиенты, подобно некоторым насекомым, избегают дневного света. Только после захода солнца веселье достигает апогея.
– Ты бывала здесь прежде? – спросил я Майю.
– С джентльменом – ни разу. – Она рассмеялась.
Я попытался напустить на себя суровость, но ее стойкое хорошее настроение было очень заразительно. Я улыбнулся.
– Конечно, – сказала она. – Одно из наших любимых развлечений – приходить сюда и наблюдать за всякими придурками. Ну, иногда – обхамить сутенера или обчистить пьяного. Тут всегда можно славно позабавиться. Те, кто сюда приходит, редко осмеливаются жаловаться.
– Ты понимаешь, как это опасно? Веселый Уголок заботится о своих клиентах.
Она наградила меня выразительным взглядом из тех, что молодежь приберегает для старых хрычей, несущих всякую чушь.
– А что нам терять?
Только собственные жизни. Но подростки бессмертны и неуязвимы. Спросите их, если не верите.
Еще не стемнело, но на недостаток общества
– Теперь ты на другой стороне, милая. Добро пожаловать в мир взрослых!
– Мне больно, Гаррет!
Я засмеялся.
– Ублюдок! Лучше бы поцеловал больное место.
В этой невинной части Веселого Уголка владельцы выставляли свой товар в больших окнах-«фонарях». Я не мог не восхищаться открывшимся мне зрелищем.
– Ты истекаешь слюнями, старый козел.
Возможно, так оно и было, но я это отрицал.
– Чем она лучше меня? – приступила Майя к допросу с пристрастием минутой позже. Я не смог бы ответить на этот вопрос. Штучка, о которой шла речь, была моложе Майи и не такая хорошенькая, но соблазнительна до умопомрачения.
Мне необходимы шоры. Иначе моя слабость вовлечет меня в пучину бедствий.
– Вон она.
– А? Кто? Где?
Майя бросила на меня свирепый взгляд:
– Что значит «кто»? Кого мы, к дьяволу, разыскиваем?
– Ну-ну, полегче. Где ты ее видела? – Пора браться за ум, Гаррет. Привыкай принимать в расчет чужие чувства.
– Прямо перед нами. Примерно через квартал.
Ее глаза получше моих, если она сумела разглядеть кого-то в толпе на таком расстоянии.
Я мельком увидел знакомые светлые волосы.
– Вперед!
Мы прибавили шагу. Я пытался не упустить волосы из виду. Они исчезли, появились, опять исчезли и снова появились. Мы неслись вперед. Волосы мелькнули в водовороте у входа в «театр», где как раз начиналось первое представление, исчезли и больше не появлялись.
Я не сомневался, что мы заметили Джилл.
Я попытался расспросить театрального зазывалу – тощего, словно борзая, мужчину с обветренной от постоянного пребывания на воздухе физиономией. Мне не показалось, что он – славный малый. Он посмотрел на меня и тоже узрел нечто такое, что ему не понравилось. Пять марок серебром вызвали в нем молчаливое презрение. Этот тип не только ничего не знал ни о каких блондинках, но и вообще разучился разговаривать.
Майя оттащила меня от него прежде, чем я попробовал что-нибудь из него выжать. Нужно соблюдать осторожность, вымогая сведения в Веселом Уголке. Все изгои держатся вместе, как виноград в грозди, все противостоят остальному миру.
– Может, в следующий раз попробую я? – предложила Майя. – Даже эти унылые обезьяны меня выслушают.
Выслушают, хотя бы назло мне.
– Ладно. Давай перейдем улицу, сядем и все обмозгуем.
Веселый Уголок может похвастаться удобствами, напрочь отсутствующими в остальной части города. Такими, как общественные сортиры и уличные скамейки. В любом другом месте скамейки поломали бы на дрова, а сортиры превратили бы черт знает во что. Здесь же самих громил обломают еще до того, как они успеют задумать свою пакость.