Холодные рассветы
Шрифт:
– Прошу тебя, уйди. Оставь меня одну, – взмолилась она, стараясь не смотреть ему в глаза.
– Ухожу, – согласился он. – Напиши мне, если примешь решение. «Да» или «нет». Я всё пойму.
Он оставил цветы и бутылку в прихожей, переступил порог её квартиры, вышел на лестничную клетку, закрыл за собой дверь.
Она прошла на кухню, поставила букет в вазу с водой, отправила вино в холодильник на нижнюю полку, села на пол, откинув голову назад, прижимаясь спиной к дверце шкафчика и, закрыв глаза, погрузилась в мир собственных тяжёлых мыслей, что сдавливали виски, пульсируя в артериях где-то под кожей.
Две недели она скиталась
Сегодня, вернувшись с занятий, она пошла выбрасывать увядший букет, за которым она ухаживала все эти дни.
В подъезде было пусто и прохладно. Лена натянула поверх теплой пижамы вязанную кофту на замке, не застегивая её на молнию, взяла ключи, телефон, цветы, вышла за дверь, захлопнув её, чтобы та закрылась, спустилась к мусоропроводу и остановилась на площадке между этажей. В её руках, потемневшие от древности, готовые рассыпаться от прикосновения её пальцев, поникли бутонами алые розы. В эту секунду в её воспоминаниях пронеслись все те моменты, которые она провела рядом с Владиславом: две встречи в метро, студия, ресторан, выходка Ильи, случай возле её института, Третьяковская галерея, парк Горького, а после в сознании всплыла его забота, которой он окружил её, когда она лежала с невыносимой лихорадкой, головной болью, чётко понимая, что без него бы она не справилась с этой дурацкой простудой. А его последние слова… Мальчишки, вроде Ильи, ей больше не нужны! Эти сладкие парни сами ещё нуждаются в маминой опеке и будут всегда слабее её самой. А зачем ей ребёнок, если она сама ещё такая юная, несамостоятельная, незащищённая? Что может ей дать двадцатилетний спутник? Ничего вразумительного. Он будет укрощать её, ломать, не станет терпеть её недостатки, так и не поняв до конца, что сам далеко не идеален… Это вечные ссоры, крики, слёзы… Человек же, проживший гораздо больше её на этой бренной земле, сможет принять её капризы, пусть и воспринимая как маленькую проказницу, которая ещё не наигралась в куклы, но не станет терроризировать её своими «я так сказал», он будет исправлять её, воспитывать, но гораздо мягче и тактичнее, нежели молодой избранник.
Фраза матери, сказанная ей совсем недавно, снова оживила её разум: «Влюбляйся не в человека, а в его отношение к тебе». Что могло быть более ярким примером? Он не спал всю ночь, беспокоился за неё, тревожил сестру, которая давала советы, как скорее снизить температуру… Не слишком ли хорошее отношение к почти незнакомой девушке?
Лена сползала вниз по стене, стоя на лестнице в своем подъезде. Лепестки осыпались на пол, сжимаемые её ледяными пальцами. Она коснулась кармана кофты, достала телефон, разблокировала экран, зашла в соцсеть, нашла диалог с Владиславом, нажала на строку ввода текста и остановилась.
– Господи, что я делаю?! – с невыносимой горечью произнесла она вслух, смотря на светящуюся клавиатуру, возникшую внизу экрана.
«Да» – неуверенно написала она, готовясь послать сообщение.
– Ну же! – прошипела она на саму себя, заставляя нажать кнопку отправки.
Палец скользнул
Через несколько минут, когда её сознание снова просветлело, она поднялась на ноги, собрала осыпавшиеся лепестки и выбросила вместе с цветами в мусоропровод. На этом всё, что было раньше, должно было оборваться, подарив ей совершенно новую жизнь и впечатления, но, как оказалось, всё это было только началом нового тернистого пути.
Пока она шла к своей квартире, открывала дверь, её телефон прогудел дважды. Оказавшись на кухне, она достала аппарат, открыла уведомление.
«Долго же ты решалась» – было написано в первом сообщении.
«Спасибо за этот шанс» – гласило второе послание.
«Что дальше?» – без особого интереса спросила Лена.
Он не отвечал. Тем временем она успела почистить картошку, сварить её, приготовить салат, пожарить индейку в томатном соусе.
«Ты сегодня свободна?» – пришло от него сообщение.
«В шесть ко мне ученица придет. Я занимаюсь с детьми английским» – написала она.
«Ого! И много их у тебя?»
«Трое»
«Думаю, ты – хороший преподаватель»
«Ох, не мне судить»
«Я сегодня звонил бывшей жене, она сказала, что младший сын тоже начал ходить к репетитору. У него с английским серьезные проблемы. Совсем он ему не дается. Может ему лучше к тебе перейти?»
«Ну, если тот учитель не устроит, можно и ко мне»
«Я могу тебе позвонить?»
«Звони»
Лена безвольно села в кресло, стоявшее в углу единственной в квартире жилой комнаты, свернула соцсеть, ожидая входящего вызова.
На экране высветилось его имя, она сдвинула значок телефона в сторону зеленой кнопки, поднесла динамик к уху.
* Привет, – горячим воском разлился его баритон по её сознанию.
– Привет, – с ледяным равнодушием, полным бесполезного отчаяния, ответила она.
* Я так давно не слышал тебя, – напомнил он. – Прошло столько дней с нашей последней встречи…
– Две недели, – заметила она.
* Почему ты согласилась? – вдруг решил узнать он.
– Зачем тебе это? – переспросила она.
* Для меня это важно.
– Я долго думала над твоими словами… Над тем, чего я действительно хочу от своей жизни… – она замолчала, всмотрелась в темноту своей комнаты, включила громкую связь, положив телефон на подлокотник кресла. – Ты оказался слишком прав… Я…
* Просто скажи мне, что ты хотела согласиться, а не вынуждала себя написать мне «Да».
В ответ на его просьбу лишь прошелестела тишина. Сознание придумывало различные оправдания, версии, но все они были настолько неправдоподобны, что ей приходилось просто молчать, не издавая никаких звуков.
* Лен? Ты здесь? – забеспокоился он
– Да, здесь, здесь, – отозвалась она. – Просто… Я не знаю, что тебе сказать.
* Скажи то, что думаешь.
– Я не хочу тебя обижать, да и подобные откровенные разговоры не для телефонов…
* К чему ты это сейчас?
Она обхватила руками колени, прижав их к животу, сжалась в кресле в комочек, сбросив тапки на пол. Ей было очень холодно. Физически, морально, какая уж теперь разница? Дыра в груди, которую она пыталась заполнить всем, что попадалось ей на глаза, не давала ей покоя. Черная бездна разъедала её изнутри, заставляя убивать единственный лучик надежды в своей души.