Холодные сердца

Чиж Антон

– Садитесь, пристав, выпейте чаю, – сказал он. – Сегодня заслужили. Бегаете, как скаковая лошадь. Нашли что-нибудь?

Недельский сухо поблагодарил и представил гостя. Асмус пожал крепкую, почти стальную ладонь и посмотрел на Ванзарова в упор, словно пытался что-то вспомнить.

– Ванзаров… – наконец сказал он. – Мне кажется, года два назад читал в «Ведомостях» некролог. Запомнилась звучная фамилия и слишком юный для служебного подвига возраст. Это ваш родственник?

– Не совсем.

–

Простите за нескромность: брат?

– В каком-то смысле.

– Но не отец же!

– В этом вы совершенно правы.

– Не хотите тайну открыть?

– Хотел бы. Но не могу.

– Как знаете. Ну, тогда садитесь чай пить. И вы тоже, пристав. Не пугайте своей героической шашкой мирных пассажиров.

– Господин Ванзаров, позвольте удалиться, – сказал Недельский.

Ему разрешили, но попросили подождать в пролетке, а заодно охранять важнейшую улику, которой пристав с большим удовольствием запустил бы в ближайшего воробья. Грохот каблуков затих на лестнице.

– При вас наш орел тих и кроток, – сказал доктор. – Буквально терапевтический эффект произвели. Случайно, не врач по образованию?

– Классическая филология, – ответил Ванзаров. – Кандидатскую по Сократу начал, но не закончил.

– А что так? Интересная тема.

– Потянуло в полицию.

Асмус изучал новичка с профессиональным интересом.

– Как это в полицию может «потянуть»?

– Сначала за романтикой. Затем искал победу истины и логики. Ну, а на пятом году службы…

– Не скрывайте, я врач, мне все тайны доверяют.

– Ловить негодяев – это то, что я умею лучше всего.

– Удовольствие?

– Вроде охоты.

– Но как же победа добра над злом?

– Об этом не стоит беспокоиться. Никуда от нас не денется.

– Это почему же?

– Мы все время побеждаем зло, но оно все время выигрывает. Процесс долгий и утомительный. Но ничего не поделать.

Доктор похлопал кончиками пальцев.

– Вы очень интересный человек. Как приятно, что оказались в нашем захолустье. Надолго?

– В некотором смысле зависит от вас, – ответил Ванзаров. – Я занимаюсь убийством Жаркова. У меня нет возможности вызвать криминалиста из Петербурга. Вы должны его заменить.

– Родион Георгиевич, я бы с радостью, но поймите, мое дело – простуды, насморки, катар желудка, вывихи, занозы, истерики, нервы и прочая уездная чепуха. У меня и знаний специфических нет.

– Понимаю. Вы осматривали труп?

– К сожалению, не смог отказать, – ответил Асмус и отодвинул чашку.

– Примерное время смерти установили?

– Я и не пытался. Зачем? Ну, пролежал всю ночь. Точнее не знаю.

– Так, температур не замерили. А причину смерти установили?

– Какая может быть еще причина, если ему полживота разворотили?

– Удар штыком был

смертельным?

– Понятия не имею.

– Ногти осматривали? Следы на запястьях. Следы удушения.

– Господин Ванзаров, я больше занимался городовым, у которого случилась истерика. Потом вливал успокоительное в предводителя. Фёкл Антонович вздумал посмотреть на труп. Едва чувств не лишился.

– Очень жаль, что тратили время на ерунду, – сказал Ванзаров.

– А что вас беспокоит?

– Меня не беспокоит. Меня интересует, зачем убивать штыком человека на пляже, а потом сажать его в шезлонг.

– Да уж, вопрос, нечего сказать. Спросите лучше у пристава.

– Что именно?

– Он что-то из кармана вытащил у убитого, дал прочесть предводителю, потом они таинственно перешептывались.

Ванзаров легонько поклонился.

– Премного обязан. А говорили, что ничего не заметили.

– Но ведь это полная чушь.

– Иногда чушь ведет к неожиданным результатам. Главное – уметь наблюдать.

– А вы умеете? – спросил Асмус.

– Отчасти.

– Что же можете сказать, например, обо мне?

Доктора прощупали быстрым и тщательным взглядом.

– Живете один, давно потеряли любимого человека, не любите тратить деньги, бросили курить месяц назад, носите старый халат малинового цвета, который недавно порвался, однажды сильно отравились, когда пользовали пациента, и хотите выглядеть моложе своих лет.

Асмус подмигнул.

– Признавайтесь: навели обо мне справки? Когда успели? Фёкл Антонович поделился?

– Еще два часа назад о вашем существовании я счастливо не догадывался, – ответил Ванзаров. – Все сведения получены от вас. Вы все время трогаете ногти. Это признак того, что отучили себя от привычки их грызть. Почему? Очевидно, как-то раз занесли в рот какую-то заразу. После чего взяли себя в руки. В прямом смысле. Далее. Вы часто щуритесь, значит, страдаете близорукостью. Но очки не носите. Почему? Чтобы не казаться барышням стариком. На усах у вас заметен рыжий налет. Но табаком не пахнет. Значит, бросили курить не так давно. Ну, а след на безымянном пальце сам за себя говорит.

Доктор смущенно крякнул.

– Допустим. Но халат?

– У вас из кармана торчит кусочек фиолетового шелка. Скорее всего – не галстук и не память о любимой. Значит, домашняя вещь. Что? Скорее всего, халат. Вы его порвали, но так привыкли к старой вещи, что хотели бы такой же. Отрезали кусочек, чтобы заказать у галантерейщика. Очень вас понимаю, сам такой. Продолжать?

– Вы меня исключительно развлекли! Жаль, что не спросил про палку, которую отдали приставу. Но этому можно помочь. Не согласитесь ли отужинать со мной сегодня вечером? В благодарность за доставленное удовольствие.