Холодные шесть тысяч
Шрифт:
Сэм почесал ноги:
— Жаль, Джимми этого не увидит.
— Могу постараться, чтобы его посадили уже после.
Сэм чихнул:
— Отмечать будет по пути в Левенуэрт. Мы будем пинать под зад Говарда Хьюза, а Джимми — сушить сухари для десятилетней отсидки.
— Вроде того.
Сэм чихнул:
— Выкладывай же. Вечно ты тянешь кота за яйца.
Литтел подался вперед:
— Поговаривают, что в Чикаго ты уже не главный. Что ты подсадная утка федералов и Минюста. Что тебе пора валить в Мексику и рулить делами оттуда. Хотят, чтобы ты
Сэм почесал шею, руки, яйца. Выпрыгнул клоп. Сэм поймал его и раздавил.
— Хорошо, согласен. Я знаю, что такое «с концами», и чую перспективы.
Литтел улыбнулся. Сэм принялся раскачиваться на стуле.
— У тебя по-прежнему хитрый вид. Давай выкладывай, пока не чешется.
Литтел поправил галстук:
— Я хочу устроить юридическое обеспечение выкупа контрольных пакетов по плану отмывания средств пенсионного фонда, помогать при переговорах о выкупе зарубежных казино, а потом уйти на покой. Скоро я официально попрошу об этом Карлоса, но сперва мне хотелось бы получить ваше благословение.
Сэм улыбнулся, поднялся и, подражая уличному миму, разбрызгал вокруг «святую воду» и совершил шуточную евхаристию. Изобразил «крестные стояния».
— Не возражаю. Если напоследок выполнишь еще одну просьбу.
— Говорите какую.
Сэм оседлал стул:
— На выборах шестидесятого нас здорово нагрели. Я купил Джеку Западную Вирджинию и Иллинойс, а он натравил на нас своего ублюдочного братца. Ладно, против Джонсона я ничего не имею, но он любит ниггеров и, скорее всего, не станет баллотироваться в шестьдесят восьмом. Так вот, мы намерены усиленно помогать нужному кандидату, при условии что он освободит Джимми и поможет нам еще кое в чем, и мы хотим, чтобы этим занялся ты.
Литтел вдохнул. Литтел выдохнул. Литтел едва не упал в обморок.
— Господи Иисусе.
Сэм почесал руки.
— Нам нужно, чтобы двадцать пять процентов наших инвестиций вносил Говард Хьюз. Мы хотим, чтобы «наш» кандидат проводил «политику невмешательства» в дела пенсионного фонда и спускал на тормозах любые поползновения федералов в нашу сторону. И еще — чтобы его внешняя политика не допускала вмешательства в дела тех стран, в которых располагаются наши казино, вне зависимости оттого, «правое» или «левое» там правительство.
Литтел вдохнул. Выдохнул. Он ощутил жуткую слабость.
— Когда?
— На предварительных выборах шестьдесят восьмого, ну или около того. На съезде партии, или как они там зовутся.
Прыгнуло насекомое. Сэм поймал его на лету и раздавил.
— Не будешь плодиться, урод.
Столбики цифр: прибыль, накладные расходы, дебет-кредит.
Литтел их просматривал и внимательно изучал. Делал пометки. Работал за столом на террасе. Открывавшийся оттуда вид успокаивал. Озеро Мичиган — дивной красоты.
Отель
Литтел изучал свои записи. Перед глазами прыгали циферки: деньги, данные в долг, инвестиции, возвраты.
Бизнес-цели. Финансируемые из Фонда. Потенциальная добыча — бизнес можно будет прибрать к рукам. Давайте настроим казино за границей. Давайте купим президента и будем диктовать политику. Давайте отыграемся за шестидесятый. Давайте увеличим ставки. Давайте минимизируем риск. Давай подосрем странам с «левым» руководством.
Хотя странно — мафия всегда поддерживала «правых» — их легче было купить.
Солнце жарило улицы Чикаго. На озерной глади — рябь от ветра. Литтел принялся изучать свои судебные записки.
Апелляции — пускай Джимми еще побудет на свободе. Дело о пакете акций — Дракуле нужны бабки. Дерьмовая работенка. Монотонная и смертельно скучная.
Он поднялся. Потянулся. И принялся смотреть на Лейк-Шор-драйв. На светящиеся потоки фар.
Вчера он ходил в банки. Снял деньги, выписал чеки, отправил их по почте. После долгих колебаний позвонил Бейярду Растину. И солгал по поводу Богалусы. Чтобы защитить — себя. И Пита с Уэйном.
Он читал новости в газетах. Взрыв в церкви везде называли «несчастным случаем». Ни про Чака, ни про Дикого Кролика нигде не писали.
Он позвонил Бейярду и подтвердил: да, в новостях говорят правду. Взорвалась газовая труба. Приплел «информированный источник». Бейярд выразил благодарность. Он лгал. Делал это умело. Правда, наверное, слишком поздно.
Церковь-то уже взорвали. Напоследок придется платить долги — своим убитым и покалеченным.
Он видел раненых. Его видели федералы. Они могут стукнуть мистеру Гуверу. Он напился и застрелил Чака. Потом протрезвел. Но все еще хотел выпить. Неоновые вывески ликеро-водочных магазинов все еще манили его.
Он убил Чака. После чего проспал двенадцать часов. Проснувшись, четко понял: пора уходить. Завязывать с преступным миром. Бросать все и бежать при первом же удобном случае.
Сэм сказал: да. Сэм благословил его. Правда, с одной оговоркой. Так же и Карлос. Мог согласиться, но со своей оговоркой.
Он служил мистеру Гуверу. Они с ним были заодно. Это он породил Черного Кролика. И Дикого Кролика. И погибших, и раненых. Запоздалая расплата. И явно недостаточная.
Озеро так и сверкало. Он видел штаговые огни яхт. И оркестрики, игравшие танцевальную музыку. И женщин.
С Джейн все стало плохо. Джейн оказалась хитрее, чем он. Она узнала о нем раньше, чем он узнал ее. Она знала, что он крал и прикарманивал деньги. И чей голос он слушал по ночам.
Она рылась в его бумагах. Он застал ее за этим занятием. Оба отступили. Не стали обсуждать эту тему. Оба постарались избежать конфронтации.
У Джейн были планы. Он это знал. Возможно, она захочет навредить ему. Или использовать. Или узнать получше, а уж тогда…