Холодные звезды
Шрифт:
Кай поморщился. Покачал головой.
– Я понимаю, почему ты хочешь объединиться со мной, белоснежка. Без меня ты, и правда, ни дня тут не протянешь. Но зачем мне объединяться в команду с тобой? Чем ты можешь мне помочь?!
Растерявшись, я приоткрыла рот. Вопрос поставил в тупик. Кай, конечно, был прав: для него я считалась лишь бесполезной обузой. Внезапно меня осенило.
– Я могу пробовать все незнакомые растения на вкус. У меня даже есть уже опыт.
Кай дернулся. Поначалу я не поняла, что происходит. Но когда услышала его смех, сообразила.
– Не
– Прости, белоснежка, – простонал он, все еще не в силах успокоиться, – после такого предложения тебе просто невозможно отказать…
– Ну и славно, – я отвернулась в другую сторону и нахохлилась, глядя, как в полумраке по брезенту продолжает барабанить дождь. – Надеюсь, теперь мы доберемся до реки без приключений. А там и до хвостового отсека рукой подать.
Смех Кая затих так же внезапно, как и начался. Наверно, мы с ним подумали об одном и том же.
– Надеюсь, Лиза до сих пор жива, – сказала я жучку, который полз по коре неподалеку от моего лица.
– А я надеюсь, что она умерла, – прозвучал холодный и безжалостный голос прежнего Кая.
Мои щеки загорелись.
– Послушай, – я задохнулась от возмущения, – если ты думаешь, что с ее смертью все про нее забудут… что я про нее забуду… и забуду, что это ты нас сюда забросил… и мы…
Движение за плечом, подсказало, что Кай повернулся ко мне. Наверняка, он сейчас сверлил мой затылок взглядом, а вот мне никак не хватало духу ответить тем же.
– Я думаю, что если человек выживает, падая с такой высоты, то в лучшем случае будет в таком же состоянии, как вторая твоя подруга. Двух лежащих мы просто не потянем. Тогда тебе придется либо сидеть с ними рядом и беспомощно наблюдать, как они медленно умирают, либо оставить обеих и уйти дальше без них. Вот что я думаю, белоснежка.
Я съежилась и затихла. Кай снова отвернулся. Хотелось фыркнуть и уйти, чтобы показать ему свое презрение, но голос здравого смысла убеждал, что выходить на ливень из-под брезента – не самая лучшая идея. Если простужусь и заболею, антибиотиков тут не найдется и лечить меня некому. Поэтому придется сидеть, смотреть в разные стороны и терпеть неприятную компанию друг друга так долго, пока не утихнут капризы природы.
– Я бы все отдала, чтобы быстрее отсюда улететь, – проворчала я.
– Поверь, здесь всем этого хочется, – буркнул Кай.
Пристроив голову поудобнее, я попробовала закрыть глаза и подремать, но меня постоянно что-то отвлекало. Мужское сердитое дыхание, например. Или рука, хоть и лежащая поверх моей куртки, но постоянно мешающая.
– Хватит ерзать! – наконец не выдержал мой сосед по брезенту. – И ты опять начинаешь дрожать. Отвлекись. Расскажи мне что-нибудь.
– Я не знаю, что рассказать, – огрызнулась я, – могу пересказать наизусть билеты по Истории развития космоса. Это мой любимый предмет, и мы только экзамены недавно сдали.
– Валяй, – снизошел Кай и положил голову мне на плечо.
Я вздохнула. Альянс, конечно, необходим, но где ж взять столько терпения?!
– История
Когда дошла до пятого, дождь начал прекращаться. А тихое посапывание Кая подсказало, что тот уснул.
***
Когда Кай открыл глаза там, на незнакомой протурбийской дороге, умирая от истощения после холодных каменоломен, он жестоко разочаровался в собственной удаче. Вместо мамы, чей голос только и заставил его сделать последний рывок, над ним склонилось чужое желтое лицо с узкими вертикальными зрачками в болотного цвета глазах.
Девчонка! Протурбийка! По виду – не старше его самого. Это ее длинные черные волосы щекотали Кая, а пальцы – трогали, заставляя дергаться от прикосновений. Он никогда не видел протурбийских женщин, поэтому уставился во все глаза. По правде говоря, и своих соплеменниц Кай не видел уже давно: в каменоломнях их попросту не было. Заметив, что путник очнулся, протурбийка отвернулась и произнесла что-то. Язык местных жителей Кай понимал достаточно для того, чтобы сообразить – она кого-то зовет на помощь.
К одному желтому лицу добавилось другое. Взрослый мужчина напомнил Каю того протурбийца, который выменял его у матери на еду, и мальчик сжался в комок. Отталкиваясь руками и ногами, он попытался отползти, но сил не хватало.
– Папа, это кто? – вопрошала девочка, дергая за одежду старшего.
– Это человек. Помнишь, я рассказывал тебе про другие планеты и их жителей? – протурбиец огляделся. – Кто-то должен быть с ним здесь…
– А может, он потерялся? – протянула она, пока Кай продолжал барахтаться на земле.
Протурбиец снова наклонился над мальчиком.
– Как тебя зовут? Откуда ты? Где твои родители?
Кай замер под гипнозом магнетических глаз. В его мыслях проносились образы, от которых он так надеялся избавиться: возвращение в каменоломни, прежнее место у костра, борьба за еду и тепло. Он покачал головой, собираясь кусаться и драться, если его только попробуют тронуть.
– Ты меня хоть понимаешь? – вздохнул протурбиец.
Кай прищурился и снова отрицательно мотнул головой. Не вступать в контакт с чужаком ему казалось безопаснее.
– Совсем-совсем ничего не понимаешь, что я говорю?! – усмехнулся мужчина. – Ни словечка?!
Кай повторил жест.
– Ладно. Позже решим, что с тобой делать. Не бросать же здесь… Цхала, – протурбиец положил руку на плечо девочки, – помоги мне его устроить.
Кай начал отбиваться, но сильные руки гуманоида легко подхватили его и оторвали от земли. Протурбийка придерживала дверь электромобиля, пока ее отец укладывал мальчика на заднее сиденье. Кай посчитал слои их одежд. Три. Чуть больше, чем у надзирателей в каменоломнях, но гораздо меньше, чем у того, главного протурбийца. В целом – не густо. Мальчик немного успокоился. Если его подобрал не тот самый гуманоид, то, возможно, обратно не повезут. А он пока не видел на этой планете ничего хуже, чем каменоломни.