Холодный Чикаго
Шрифт:
Тидол закурил и провел рукой по лысине.
– Мы искали его, долго искали, а потом поняли, что нам его не найти. Ремрак пропал и теперь вот снова объявился. Молодой, красивый, как и сорок лет назад.
– Значит, мы сможем его поймать, он постоянно ходит к Адриану.
– Если он Чтец, карты вам в руки, – фыркнул Тидол, – если же нет, то передавайте его нам. Только учти ещё одну вещь. Мой напарник был его любовником, я узнал случайно и потом, глядя на них, не мог даже представить, что они вместе, но вот то, что произошло
– И что же? – выдержав паузу, спросил Блер.
– Он умер от старости и истощения. Молодой организм, был изношен, как у столетнего старика. Как Ремрак это сделал, мы не знаем. Твой Адриан может кончить так же, как и Люк, если продолжит встречаться с ним.
Ремрак сидел у постели Адриана и поглаживал его по волосам, тихо напевая знакомую с детства песню. Он вспоминал своего первого донора, который не справился с испытанием и умер в муках старости. Вспоминал Тидола, который не понимал его шуток с липовой яростью, и, конечно же, свой срыв, когда он выпустил ничем не ограниченную силу Мары, убивая людей. Это было противно и больно, столько знакомых, да и друзей, вмиг превратились в ледяные статуи.
Чтец вздохнул и, наклонившись, поцеловал Адриана в лоб. Дане сильный, он справится и сможет стать достойным последователем, вот только… кого же Ремраку выбрать в спутники? Ведь матушка говорила ему о первом спутнике, что обратится в тотемного зверя и будет знаменьем для видящих людей.
Чтец задумался, вроде у него есть одна кандидатура, допущенная к телу.
Каран лениво валялся на кровати, наблюдая, как Дерек стремительно собирается на работу, пытаясь не опоздать.
– Мараев, это я из-за тебя опаздываю, – возмутился Куинси, – кто тебя просил с утра идти за мной в душ?
– Ну, ты же был не против, – Каран перевернулся на живот и, согнув ноги в коленях, стал поматывать ими в воздухе.
– Сволочь, – Дерек споткнулся о Генкё и чуть не влетел носом в зеркальный шкаф, – если кто-нибудь узнает о нас, представляешь, какой вой будет поднят?
– Представляю, но, в конце концов, вы все меня держите и не отпускаете, но ничем ценным кроме как рассказами я не обладаю.
– Ты написал?
Каран, молча, кивнул и, поднявшись, включил компьютер.
Дерек опустился на стул, забыв, что опаздывает и погрузился в чтение:
«Молодой мужчин стоял на кладбище среди могил и грустно водил пальцами по надгробной плите.
– Прости меня, – прошептали обескровленные губы, – прости, милая.
Он развернулся и направился к склепу неподалеку. Там он выбрал себе место упокоения, там он должен соединиться с любимой.
Зайдя в темное, сырое помещение с затхлым воздухом, он закашлялся и нащупал свечу в кармане.
Зажигая её, мужчина шагнул вниз по ступенькам и осознал, что падает.
Больно ударившись затылком, локтями и пересчитав позвоночником ступени, мужчина растянулся на полу склепа.
– Хи-хи-хи-хи, –
Девочка присела на корточки и провела маленькой ладошкой по щеке упавшего.
– Мне так скучно одной, поиграй со мной, смертный.
Мужчина закашлялся, и из уголка губ потекла кровь
Взгляд девочки стал хищно-злобным, и она, склонившись, слизнула бегущую алую дорожку.
– Ты вкусный, я хочу с тобой играть.
Девочка схватила мужчину за волосы и с невероятной силой потащила вглубь склепа.
Мужчина, ещё совсем недавно мечтающий о смерти, забился в хватке ребенка и стал пытаться вырваться, но сломанные ребра и боль от падения не позволяли даже зацепиться за что-нибудь.
– А сейчас мы будем пить чай с моими игрушками, – весело произнесла девочка, с нечеловеческой силой усаживая мужчину к круглому столику и зажигая свечи.
Мужчина огляделся и хрипло вскрикнул. Вокруг стола сидели трупы, некоторые совсем старые, и от них остались лишь кости, а другие ещё разлагались. Все они были обмотаны цепями, а у части было что-то сломано.
– Мои игрушки не хотели со мной играть, – надувшись, произнесла девочка, – их пришлось привязывать, но мы все равно играем.
Маленькое чудовище стала расставлять чашки из черепов и водрузила на стол старый побитый чайник исходящий паром.
– Ты ведь будешь пить чай, игрушечка?
Девочка требовательно уставилась на мужчину, и тот с трудом кивнул.
По склепу разнесся чистый детский смех.
– Правильно, мы будем пить чай, а потом мы будем играть с моими куколками, ты поможешь переодеть Люси, и вы будете делать мне ребеночка.
Девочка куда-то исчезла и через минуту притащила ещё живую девушку в разорванной одежде.
– Люси сегодня была наказана, она отказалась играть со мной, кстати, мне нужно тебя назвать.
Девочка нахмурилась, а затем просветлела.
– Питер, тебя будут звать Питер.
Мужчина в ужасе смотрел на ребенка, это было само исчадие ада, нечеловеческое создание.
Девочка, болтая, силой влила в Люси и новоявленного Питера по чашке чая и куда-то убежала, весело насвистывая.
– Что здесь происходит? – шепотом спросил Питер у девушки, – кто этот ребенок?
– Я не знаю, – всхлипнула Люси, – я здесь неделю, ты третий мужчина, который будет делать мне ребенка, она злится, что я не беременею и не рожаю.
– Ты не пыталась внушить ей, что ребенок не может так быстро родиться?
– Она не понимает, – разрыдалась девушка, – она хочет сразу. Я нормально не ела уже неделю, она не понимает, что мы живые.
На Питера взглянули полубезумные глаза Люси. Истощенная, всклокочена, покрытая коркой засохшей крови. Некогда красивая одежда превратилась в рванье.