Холодный свет далёкой звезды

Флёри Юлия

– А ничего с рукой, Амазонка. Нет её. – Бодро потряс пальцами на стороне боли. – Руки-то нет! – Взорвался оглушительным криком и с силой дёрнул за рукав пиджака, обнажая стальной протез.

Встречному страху улыбнулся и продемонстрировал, как теперь Лора отчётливо видела, механический, обтянутый тонкой имитацией кожи, кулак. Выражая силу, попросту уничтожая иллюзию.

– А, знаешь, почему нет? – Наклонился, сдерживая истерический смех. – Ну, ты же умная. Ты точно знаешь. – Подбивал, пропуская мимо внимания отрицательные кивки головой. – Помнишь, Табиб сказал, что если я прикоснусь к тебе хоть раз,

он отрубит мне руку, помнишь? – Зашептал судорожно и замер, сжимая зубы от боли и желания разорвать всё, что перед собой видит. – Не соврал… – Напел, издевательски потягивая гласные.

К Лоре не прикоснулся, уверен был: дотронется: край. Свернёт её шею и глазом не моргнув, только бы Ильдару отомстить. Но ничего, отдышался, улыбнулся, открыл глаза и увидел её перед собой. Устало пожал плечами, отступая. Посмотрел на руку, любуясь результатом, стянул силиконовую накладку, демонстрируя совершенство изделия.

– Бионика – это наука, Амазонка. За ней будущее! За ней новый, совершенный мир! Как тебе? – Протянул руку, предлагая дотронуться, и рассмеялся, когда Лора отказалась. – Брось, малыш. То, что у меня снаружи – у Табиба внутри. Киборги, мать их так…

Пожевал губами, не зная, разозлиться или снова рассмеяться, в итоге, выбрал нейтралку и просто отошёл, позволяя спокойно вздохнуть.

– Брат его, гениальный в своей области человек. Ильдар целую клинику тому отгрохал. Малый себя сто раз окупил, там цены о-го-го. Миллионы! Тоже, правда, не без греха… Увидишь когда-нибудь, поймёшь. Табиб сдох бы без его помощи. Но и Малый не олух, знал, что просить взамен. У них в семье, вообще, все гении, куда ни плюнь. Согласись!

Лора, находясь в некоторой прострации и от новости, и от упоминания о родственниках, о брате… От Ильдара слышала о нём всего раз… Несколько рассеянно смотрела, голос потерял привычную твёрдость.

– Мы не общаемся с его родственниками, только Фаина…

– Ты!.. не общаешься, Лора. – Громко прервал её мысль Марат. – Табиб среди них свой, ты – нет. Мы никогда не бросаем семью! – С мощным посылом ткнул указательным пальцем в пол. – Это вы, русские, ничего не цените в своей жизни. – С бескрайней долей презрения и брезгливости посмотрел в её сторону. – Для нас семья – это и есть жизнь. Это смысл существования. Что, не знала?! – Не скрывал злости и раздражения на её растерянность.

– Я его семья! – Выдала, на удивление уверенно, и даже тихий голос не смазал впечатление и силу высказывания. Марат кивнул.

– Ты просто нужна ему. Очень нужна. Тогда хотел, сейчас… сейчас только он сам сможет сказать тебе правду. Хочешь её услышать?

– А ты сам-то можешь произнести это вслух? Свою правду? Ведь она у тебя есть. – Завелась в ответ, защищаясь. Марат присвистнул.

– А что такое правда, Лора? Красивая шлюха, которую все хотят и никто не любит! И я не люблю, и ты… не любишь. Хочешь, расскажу твою правду?

Надменно посмеиваясь, Марат отошёл на несколько шагов и окинул Лору долгим внимательным взглядом.

– Будет интересно послушать. – Согласилась отстранённо и мысленно отгородилась от происходящего. Видела. В глазах его видела понимание. То, что и сама вслух не произнесёт.

Смотрела на него ровно и практически без эмоций. Не было всё равно, просто… за столько лет разучилась удивляться.

За весь день много было слов, которые делают больно, которые просачиваются через кожу и ядом расходятся с током крови, отравляя каждую, без исключения, клеточку организма. Много правды, много истины. Той, в которую если поверить, то и жизни не будет – останется лишь сожаление. Научилась закрывать глаза и ровно выдыхать вместо душераздирающего крика. Поджимать губы, не показывая своих слёз, аккуратно ступать, вышагивая по одной линии, вместо того, чтобы бежать, бежать так далеко, как только сможешь. И сейчас не сбежит, а выслушает всё, что и так знает о себе сама. Марат присел.

– Ты замуровала себя, Амазонка, себя и его. Сама. Замуровала в маленьком укромном мире, в котором и место-то не осталось для кого-то ещё. И жизнь твоя, как маленькая бабочка с хрупкими крылышками, которые можно сломить одним неловким нажатием. Табиб нажмёт. – Теперь не смеясь, смотрел он, а в глазах рассасывалась алкогольная дымка. – Жизнь сложная, необъяснимая. Ты думаешь неуязвима? А зря. В этом мире никому нельзя доверять. Ты счастлив только до тех пор, пока это кому-нибудь нужно. Думаешь, сможешь защититься от меня этим непроницаемым выражением лица? Так, не от меня надо защищаться. Что я могу тебе сделать? Ударить? Изнасиловать? Что?.. Чем могу тебя удивить? Чего он ещё не сделал?! – С азартом глянул и рукой махнул, как на пропащую. – Ты умрёшь в то мгновение, когда любимый муж перешагнёт стену песочного замка под названием «семейная жизнь». Вот чего боишься! Потому что знаешь: я прав.

Лора набрала в грудь воздуха, но вместо выдоха внутренне зажалась. Вместо мыслей, слышала размеренные удары сердца. Вместо Марата, видела перед собой собственное отражение.

– Что есть в твоей жизни, кроме необъяснимого поклонения одному человеку, кстати, – ухмыльнулся, – всегда хотел спросить, «почему?» Чем он покорил тебя, чем привязал? Девчонки любят плохишей и всё такое, но… Неужели считаешь его ласковым и нежным зверем?

Сидеть показалось для него невыносимым и Марат встал, чередуя слова с небольшими медленными шагами. Голос становился вкрадчивым, движения ленивыми, но жизненно необходимыми.

– Издевался, принуждал, унижал… Испытывал на прочность. – Перечислял, подчёркивая отсутствие удовлетворения от собственных слов. – Сколько раз ты была на грани? Сколько раз ты прокручивала в голове, что тебя уже нет?

Он приближался. Медленно. Степенно. Отчего-то его присутствие казалось угрожающим.

– Я только одного не пойму, – подошёл, окидывая недоверчивым взглядом, который метался по её лицу, дыхание у обоих участилось, инстинкты притупились, а желание уничтожить нарастало с каждым мгновением.

Лора не двинулась, когда подбородок был сжат крепкой мужской ладонью, а тело до боли впивалось в высокую металлическую ограду.

– Неужели такая тварь бесчувственная?.. – Проронил он тихо, недоверчиво, прицениваясь. – Он же сына твоего убил! – Прокричал, брызжа слюной. – Самое дорогое отнял! Разорвал, растоптал и перешагнул, потому что ему ты нужна. Ты!

С силой оттолкнулся, не скрывая презрения. Сделал несколько шагов в сторону и тут же метнулся обратно, вновь удерживая лицо одной рукой, заставляя открыть глаза и смотреть. На правду смотреть.