Холодный ветер перемен
Шрифт:
Пока танцевали, всего облапала — и как тут сберечь своё комсомольское тело? Инга замялась. Видимо, Петька ей не запал, но прикинув, что и Маша за нас, и Ирка уже ушла с нашим другом, твердо сказала:
— Петя, чего ты встал? Интересно же общались!
— Слышь, Петька! Убежал отсюда! А ты не знаешь, от чего отказываешься, глюпая, — говорит второй из компании, смотря при этом почему-то на меня.
Решил, что Петька — это я. Резко ладонью даю подзатыльник одному, да так, что кепка слетает с его головы, второго беру за ухо и начинаю крутить.
—
Бабули уже нет, но в тамбуре стоит парочка целующихся влюблённых. Подумав мгновение, решаю встретить гостей с юга тут — на улице народу больше, а свидетели мне не нужны.
Первым в коридор выскакивает мужик с надранным ухом. К этой его неприятности тут же прибавилась легкая контузия после удара в подбородок от меня, и в затылок от стенки, о которую он стукнулся, откинувшись после моего не самого сильного удара. Всё же убить я никого не хочу.
Вторым вылетел мужик уже без кепки, и резво попытался втащить мне прямым. Уклоняюсь от удара и бью по корпусу. … Нокаут. Но это был не конец! Вслед за этой парочкой выскочили ещё два их собрата. Компания только что пришла в ресторан, наверное, иначе не стали бы задираться со мной. Но эти двое напасть на меня не смогли — тушки поверженных товарищей быстро подойти ко мне не давали. Краем глаза вижу, как целовавшаяся пара распалась, и парень, закрыв девушку спиной, готовится принять бой вместе со мной. Да мне их одному мало вообще-то.
— Бандерлоги! Слушай сюда! У вас минута заплатить по счету. К тому времени ваши знакомые очухаются, и вы спокойно уйдёте. Нет? Я вам тут морды раскрошу, а потом подойдут мои друзья, те, что за столиком, и тоже добавят. Время пошло! — хотел демонстративно посмотреть на свои часы, но … забыл их в общаге.
— Ты знаишшшь, что мы с тобой …, — угрожающе начал один из «оставшихся в живых».
— Стой, Гамлет, давай поговорим, — прерывает его возмущения последний участник конфликта.
— Да он! Ты видел? — шипит Гамлет и добавляет что-то на своем языке.
— Почему так ведёшь себя, культурно отдыхать мешаешь? — вкрадчиво спрашивает миротворец.
— Ну-ка, что тут? — раздается ещё чей-то голос в проходе, и миротворец от пинка летит мне под ноги.
В тамбуре становится тесно, туда зашли все мои собутыльники, кроме «Моряка» — он закемарил, я видел.
«Драки не будет», — разочарованно понял я.
— Всё, всё, мы уходим! Ничего мы ещё не заказали, сейчас друзья в себя придут, и мы уйдём, — встает, отряхиваясь, миротворец.
Оба отоваренных приходят в себя, мотая башкой, и слушая шёпот, очевидно, старшего среди них мужчины. На своём языке лопочат.
— Что, мы их так отпустим? Пусть платят за ущерб! Сотку, как те каталы-картёжники, — вдруг говорит один из афганцев.
Я прикидываю. Взять деньги можно, науки для. Но беда в том, что я не только гостей с юга научу вежливости, но и парней своих легкому криминальному заработку.
—
Четверка выходит, и лишь их старший с кривой улыбкой говорит мне напоследок:
— Добрый, да? А я вот злой! Мы тут на рынке не последние люди.
В голове темнеет от гнева из-за этой неприкрытой угрозы, и я рывком хватаю дядю за руку правой и левой заряжаю в печень.
— Я не добрый, и не злой, я — справедливый. Увижу тебя в городе или твоих друзей — пеняй на себя, — шепчу ему на ухо. — Ты понял? Кивни!
Дождавшись кивка, бросаю торговца на пол и даю команду идти в зал.
В дверях сталкиваюсь с тем же летёхой, который не иначе владеет заклинанием «телепорт».
— Что тут у вас опять? — спрашивает он.
— Пообщались, друг другу не понравились, и дядьки ушли в другое место, — обтекаемо сообщаю я.
— Второй раз меня дергают из-за вас, а сказали, не будет от тебя проблем, — неодобрительно качает головой летёха и, не найдя к чему придраться, уходит.
«С чего это Вано решил, что от меня проблем не будет?» — недоумеваю я.
— Вы что, там дрались? — с возбуждением смотрит на меня Инга.
— Стыдно им стало, они и ушли, — вру я.
— А ты правда чемпион СССР по боксу и чемпион мира? — лукаво закусив губу, меняет тему Инга.
— Европы, а не мира, и по юниорам, — поправляю я.
— Что-то заказывать будете? — неслышно подошёл официант.
Девочки ещё ничего не заказали.
— Слушай, Толя, а может, ну его, ресторан. Шумно тут, пристают разные. Я одна сейчас живу. Тут неподалёку. Идём ко мне? — предлагает Инга.
— Да с удовольствием! — отвечаю я.
Петруха также меланхоличен — весь в своих мыслях.
«Только мы сейчас своим приходом Илюху с Ирой обломаем», — думаю я.
— А давайте закажем что-нибудь на вынос, — вслух говорю я.
Заказали куры-гриль в количестве шести штук. Официант сказал они уже доходят, и минут через пять-десять нам их подадут. Дорогущие салаты тоже заказал. Короче, в полтинник мне выносной стол обошелся! Чуть ли не чирик на одного. Правда, это с вином, пару бутылок нам всучили, хотя Инга сказала, что есть и у неё дома что-то.
— Ребята, мы уходим. Илья, наверное, тоже не вернётся. Вот сотельник за нас, потом сочтёмся, — говорю я афганцам на прощанье. — Егор, братан, одолжи сумку свою до завтра?
А в чем мне тащить заказанное? Хорошо, у одного из ребят сумка с собой была спортивная.
Выходим на свежий воздух. Меня под руку берёт Инга, а Петьку, безропотного и на всё согласного, Маша. Девушки сговорились сделать рокировку, а я не против — Маша стремится к интимной близости, а Инга точно Петруху обломит. Иду как можно медленнее в надежде, что той парочке, ушедшей раньше нас, времени хватит. Зря надеялся, открыли нам далеко не сразу, и вид у Ирки был потрепанный и разгорячённый, но сама она была довольная, а значит, не уронил честь флага десантура.