Холодный ветер, тёплый ветер (авторский сборник)
Шрифт:
— Они, наверно… что-то с ним сделали, — сказал Крэйг. Те трое… у них, видно, какое-то новое оружие.
— Но ведь такое уже бывало, — возразил Бек. — С теми, кто находил Синюю Бутылку, — так я слышал. Они исчезали. И Синяя Бутылка переходила к другим, и те тоже исчезали. — Он тряхнул головой. — Когда тело лопнуло, казалось, будто взлетел миллион светляков…
— Попытаешься догнать?
Бек вернулся в машину. Окинул взглядом дюны, холмы праха и молчания.
— Нелегко будет, но, пожалуй, плпробую. Теперь я… просто не могу иначе. — Он помолчал, а когда заговорил опять, то обращался уже не к Крэйгу. — Кажется, я знаю, что
— Я не поеду, — сказал Крэйг, подходя к машине, где, положив руки на колени, сидел в темноте Бек. — Не поеду гоняться за тремя вооруженными людьми. Я хочу жить, Бек, всего только жить. По мне, так этой Бутылки хоть бы на свете не было. Рисковать ради нее своей шкурой я не намерен. Но тебе желаю удачи.
— Спасибо, — сказал Бек.
И поехал за дюны.
Прохладная ночь стекала, как вода, по прозрачному колпаку вездехода.
Резко тормозя в высохших руслах мертвых рек, на россыпях гальки в меловых потеках, Бек находил свой путь между огромных скал. Полосы света от двух марсианских лун окрашивали в желто-золотистый цвет высеченные на скалах барельефы богов и животных, лица в милю высотой, вырубленные на которых письмена увековечивали марсианскую историю; невероятные лица с открытыми глазами-пещерами.
От рева мотора срывались и падали со скал камни. Части древних скульптур, золотившихся в свете лун, обрушивались каменным ливнем и исчезали в холодной, как колодезная вода, синей тьме.
Бек ехал, и рев мотора возвращал мысли его назад, ко всем ночам последних десяти лет, ночам, когда он разжигал костры на дне высохших морей и старательно, не спеша готовил себе пищу. И, заснув, видел сны. Всегда одно и то же: будто он хочет чего-то. Но не знает чего. В годы молодости была тяжелая жизнь на Земле, паника 2130 года, голод, разруха, беспорядки, нужда. Потом — шатанье по планетам, годы без женщин, без любви, одинокие годы. Выходишь из тьмы на свет, из чрева матери в мир, и что ты находишь в нем для себя?
Ну, а тот мертвый в канаве? Не искал ли он тоже всегда чего-то необычного? Такого, чего у него не было? И что вообще есть на свете для таких, как он, Бек? Или для кого бы то ни было? Да и есть ли на свете хоть что-нибудь, к чему стоило бы стремиться?
Есть. Синяя Бутылка.
Он резко затормозил, выпрыгнул с пистолетом наготове. Начал перебегать, пригибаясь, от дюны к дюне. Впереди, на холодном песке, лежали рядком, вытянувшись, те трое. Они были с Земли, в одежде из грубой ткани, с загорелыми лицами и огрубевшими руками. Возле них поблескивала в свете звезд Синяя Бутылка.
На глазах у Бека тела начали таять. Они исчезали, становясь струйками пара, каплями росы, прозрачными кристаллами. Мгновенье — и от них не осталось и следа.
Когда, прилипая к его губам и щекам, повисая на его ресницах, просыпался дождь пепла, Бек почувствовал холод.
Он окаменел.
Полный блондин. Мертвые, исчезающие на глазах. Крэйг говорил, это какое-то новое оружие…
Нет.
Никакое не оружие.
Просто Синяя Бутылка.
Они откупоривали ее и находили в ней то, чего больше всего желали. Все долгие, одинокие годы эти несчастливые, мучимые неутоленными желаниями люди открывали ее в надежде найти то, чего они не нашли на планетах мироздания. И наконец находили — так же, как нашли эти трое. Теперь было понятно, почему Бутылка переходит так быстро от
Бек поднял бутылку и на расстоянии вытянутой руки начал ее рассматривать. Его глаза ярко блестели. Руки дрожали.
Так вот, значит, чего на самом деле хотят все люди? Это и есть их тайное желание, запрятанное так глубоко, что о нем не догадаешься? То, к чему их бессознательно тянет? Вот, значит, чего безотчетно ищет, используя этих поисках и собственным чувством вины каждый человек?
Он ищет смерти.
Конца сомнениям, мукам, нужде, одиночеству, безнадежности, страху — конца всему.
Но только каждый ли?
Нет. Например, Крэйг не ищет.
Крэйгу, возможно, здорово повезло. Есть люди, подобные животным — они ничего не ставят под сомнение, лакают из водоемов, плодятся и растят детенышей, и уверенность в том, что жизнь прекрасна, не покидает их ни на миг. Таков и Крэйг. Подобных ему совсем немного. Счастливое зверье в огромной резервации, в руке у господа; религия, вера взросли в них с младенчества и стали их частью. Единицы, свободные от невроза, среди миллиардов невротиков. Конечно, они тоже захотят умереть, но позднее, когда состарятся и смерть будет естественна. Не теперь. Позже.
Бек поднял Бутылку выше. "Как просто, — подумал он, — и как правильно. Только этого я всегда и хотел. И ничего другого. Ничего".
Пустая Бутылка была открыта и поблескивала в свете звезд синевой. Бек поднес Бутылку ко рту и сколько мог, так, чтобы заполнить легкие, втянул выходящий из нее воздух.
"Наконец-то", — подумал он.
Напряжение мгновенно его покинуло. Телу стало удивительно прохладно, потом — удивительно тепло. Он знал, что скользит по бесконечному звездному склону вниз, во тьму, пьянящую, как вино. Теперь он плавал в синем вине, и в белом вине, и в красном. В груди у него горели свечи и крутились огненные колеса. Он почувствовал, как от него отделяются руки. Почувствовал, как улетают ноги, — вот забавно! Он засмеялся. Не переставая смеяться, закрыл глаза.
Впервые в жизни он был счастлив.
Синяя Бутылка упала на холодный песок.
Крэйг шел и насвистывал. Светало. И вдруг он увидел Бутылку — она лежала, сверкая, на белом песке, в первых розовых лучах солнца, и около нее никого не было. Когда он наклонился поднять ее, послышался жаркий шепот искр. Несколько багровых и оранжевых светлячков мелькнули в воздухе и унеслись прочь.
Было тихо-тихо.
— Черт побери! — Он посмотрел на мертвые окна города неподалеку. — Эй, Бек!
И в прах рассыпалась башня, высокая, тонкая.
— Вот твое сокровище, Бек! Мне оно не нужно. Приходи и забирай!
— …забирай! — откликнулось эхо, и рухнула последняя башня.
Крэйг ждал.
— Ну, уж это, я вам скажу!.. — не выдержал он. — Вот она, Бутылка, в руках, а старина Бек неизвестно где.
Он встряхнул синий сосуд.
Внутри что-то булькало.
— Пожалуйте вам! Как в тот раз. Полна «бурбона», ей-богу!
Он сделал хороший глоток, вытер рот. Опустив бутылку и ее раскачивая, сказал:
— Столько суеты ради двух или трех глотков «бурбона»! Подожду-ка я здесь старину Бека и отдам ему эту чертову бутылку. А пока… не выпьете ли еще, мистер Крэйг? Спасибо, не откажусь.