Холодный викинг

Хилл Сандра

— Почему ты так странно смотришь? В чем меня теперь обвиняют?

Торк неловко пожал плечами.

— Ни в чем я тебя не обвиняю, — начал он объяснять, но тут же переменил тему: — Интересно, о чем ты мечтала, до того как начала плакать? Любила кого-то во сне? Верно? Своего мужа Джека?

Руби ощутила, как в лицо бросилась краска, и прижала к щекам кончики пальцев, гадая, остались ли синяки от пощечины Дара.

— Кончики твоих грудей набухли даже во сне, — безжалостно продолжал Торк. — Ты выгнулась и бесстыдно раздвинула бедра. И даже стонала.

Руби

невольно глянула вниз и смущенно скрестила руки на груди. Напрягшиеся соски действительно натягивали тонкую ткань футболки.

— Клянусь всеми святыми! Уж не собираешься ли ты меня стыдиться… после всех возмутительных вещей, которые сказала и сделала?

Торк нахально улыбался.

— С чем же ты пришел? — потребовала ответа Руби. — Что-то определенно случилось. Сначала ты кипишь от гнева, а теперь слаще меда! Вчера еще исходил злобой, теперь же смеешься и шутишь. Скажи мне: я умру или выйду на свободу?

Торк внимательно изучал ее и, тщательно взвешивая слова, сказал:

— Ни то ни другое. Мы обнаружили предателя.

Один из гесиров, которые сопровождали нас из Джорвика, оказался человеком Ивара.

Только через несколько мгновений слова Торка дошли до сознания Руби. И тут, громко взвизгнув, Руби бросилась на него, колотя кулаками в грудь, пытаясь расцарапать ему лицо, кусая за плечи, когда он оторвал ее от пола. Наконец Руби лягнула его между ног, Торк пошатнулся и потерял равновесие. Оба упали на лежанку, которая с громким треском подломилась под ними.

— Ты ублюдок! Сукин сын! Кусок дерьма! Пусти меня! Я вырву твое поганое сердце! Ой!

— Уймись! Твой голос пронзительнее, чем у морской чайки. И ногти! Перестань царапаться!

Торк прижал Руби к полу мускулистым телом, поднял руки над головой, зажав ее ноги своими. Оба лежали среди обломков топчана, в воздухе летала солома, вылезшая из порванного тюфяка. Руби попыталась столкнуть его, но тут же поняла свою ошибку и застонала, когда ее женское местечко уперлось в мужскую плоть Торка, мгновенно возбудив его. Руби отвернула лицо и попыталась отстраниться.

Но Торк не позволил. Его губы настойчиво искали ее рот, вынуждая ответить на поцелуй. Руби начала сопротивляться, и Торк слегка прикусил ее нижнюю губу. Руби набрала побольше воздуха, чтобы закричать, но его язык проник в ее рот, даря наслаждение, которого невозможно было отрицать.

Она скорее угадала, чем увидела удовлетворенную улыбку на лице Торка. Негодяй!

Он снова поднял ее руки над головой, прижал к полу и слегка приподнялся, лаская ее своим телом так, что грубая шерсть его туники растирала ее чувствительные груди под футболкой, гладила и без того возбужденный сном нежный холмик внизу живота. Руби снова непроизвольно выгнулась, и Торк выдохнул:

— О да, милая! Ты так хорошо делаешь это!

Он пошире раздвинул ее бедра и придавил к холодным камням всем телом, а потом начал извиваться на ней в старом как мир танце касаний и отстранений, пока его язык во рту

Руби в точности повторял движения. Руби попыталась что-то протестующе простонать, но он лишь ухитрился открыть ее рот еще шире и заставить принять жгучий поцелуй. Обессиленной Руби пришлось сдаться, и безумная страсть завладела его. Затерянная между двумя мирами, она уже не сознавала, что потрескивает под спиной — солома или осенние листья. Кто с ней — Джек или Торк? Может, это один и тот же человек? Но больше она была не в силах думать. И не хотела.

И Руби, почти потеряв рассудок, тонко, жалобно выкрикнула:

— О Джек! Я так тебя люблю!

Торк резко отпрянул и неверяще уставился на нее, так, словно Руби предательски пронзила его кинжалом. Немного опомнившись, он пробормотал ругательство. Руби не могла оторвать взгляд от его губ, восхитительно припухших от ее поцелуев.

О Боже! Она так сильно хотела его! Торк, Джек, кто бы это ни был… все равно!

— Джек! Ты назвала меня Джеком! — прошипел Торк, пронизывая ее взглядом синих, все еще затуманенных страстью глаз. — Думаешь о другом, когда отдаешься мне?!

Руби нервно облизнула губы, пытаясь придумать, как лучше объяснить, что для нее Джек и Торк — один человек. Но она так и не успела ответить: помешал ворвавшийся в комнату Дар.

— Что здесь происходит? Похоже, весь дом сейчас обвалится!

За ним вбежали Ауд, Олаф, Джида, девочки и еще несколько человек, включая Линетт. Охваченная стыдом, Руби пыталась выбраться из-под Торка, но упрямый викинг отказывался пошевелиться. Руби невольно улыбнулась, охваченная нескрываемым злорадством при виде Черной Вдовы, злобно уставившейся на чужачку, лежавшую в объятиях Торка. Он перекатился на бок, по-прежнему не выпуская Руби; возбужденное мужское естество по-прежнему упиралось в ее бедро.

— Что случилось? Она напала на тебя? — разъяренно завопила Линетт, проталкиваясь вперед.

— Нет, я споткнулся и упал на топчан, — сухо пояснил Торк, поспешно прикрывая бедра простыней.

— Скорее уж на девушку, — фыркнул Олаф.

— Тише ты, — прошипела Джида, толкая его локтем.

Дар, ехидно усмехнувшись, выгнал всех из комнаты в холл, откуда тут же раздались громкие вопли. С отвращением покачав головой, старик протянул руку сначала Руби, а потом Торку.

— Думаю, коварный Локи здорово посмеялся над вами, — бросил он, упорно глядя на то место, где штаны Торка предательски натянулись. — Может, вы двое и заслуживаете друг друга.

Задумчиво потянув за нижнюю губу, он хитро ухмыльнулся Руби:

— Ты случайно не приходишься родней Грольфу на самом деле? И есть ли шанс получить за тебя приданое?

— Нет! — взревел Торк. — И не думай! Никогда я не женюсь, и тем более на этой жалкой худышке!

— Да замолчи ты! — вмешалась Руби и объяснила Дару: — Да, я действительно родственница Грольфа, но никаких шансов на то, что он даст мне денег, нет. Так что забудь о корысти и честолюбивых планах, за меня ты ничего не получишь!