Холостяк
Шрифт:
— Во-первых, здесь моя дочь, так что тебе следует вести себя тихо.
— Ой. Черт. Прости. — Она прикусывает губу. — Я не знала.
Мы отступаем, и она сбрасывает туфли на каблуках, мгновенно теряя десять сантиметров роста, и теперь достает мне до подбородка. Она хватает мою руку и тянет меня в гостиную, чувствуя себя как дома, как и десятки раз раньше.
— Чего же ты ждешь? — Кесли поглаживает сиденье рядом с собой.
Я колеблюсь.
— Кес, я не в настроении.
Она дуется, сложив руки на груди, приподнимая
— Я привела себя в порядок ради тебя. — Она подносит свое запястье к носу, затем к моему. — Даже нанесла твои любимые духи.
— У меня была тяжелая неделя. — Я закидываю руки за голову, переплетая пальцы и зевая. — Вообще-то, я собирался лечь спать.
Она морщится.
— Серьезно? В девять часов вечера в субботу?
— Точно.
— Я не вернусь в Рикстон Фоллс в ближайшие месяцы. Ты собираешься оставить меня ни с чем? — Она снова дуется, как раньше, когда я заставлял ее просить мой член. Кесли любила кое-какие игры в доминирование и покорность, и кто я такой, чтобы не угодить дамской фантазии?
Кесли некоторое время всматривается в мое лицо.
— О Боже мой. Ты встретил кого-то.
— Нет. — Я качаю головой, отводя взгляд, глядя на ночное небо позади нее, и снова задаюсь вопросом, что сейчас делает Серена.
— Лжец. — Она хватает подушку и шутливо швыряет ее в меня. — Какая она?
Я сажусь рядом с ней, расставив ноги и положив руки на колени, и тупо смотрю вперед на мерцающий экран телевизора. Может быть, если утомлю ее до смерти, она сама уйдет.
— Никого нет, — заверяю я, листая каналы.
— Уверен?
— Ага.
— Хорошо. — Она забирается мне на колени, оседлав меня, и проводит запястьями по моей шее. — Я не хочу тебя отдавать.
Кесли наклоняется для поцелуя, но я отворачиваюсь.
Что, черт возьми, со мной не так?
— Дерек. — Кесли садится прямо, убирая руки с моих плеч. — Почему ты такой странный?
— Я же сказал. Не в настроении.
Кесли покорно соскальзывает с моих коленей. Пальцами ловко расстегивает пуговицу моих джинсов, но это все впустую. Мой член просто лежит там, отказываясь вставать.
Она скользит языком вдоль верхней губы.
— Может, я смогу поднять тебе настроение...
Я отодвигаюсь в сторону, встаю и поправляю рубашку.
— Кес, тебе лучше уйти.
Она медленно поднимается, ее щеки горят. Уверен, она унижена, но что есть, то есть. Я пытался предупредить ее.
Убрав прядь светлых волос за ухо, она смотрит на меня сквозь слезы.
— Ты больше не находишь меня сексуальной?
Боже мой.
Вот почему такие девушки, как Кесли, просто подруги для траха. В них не так много интересного, за исключением крайне привлекательной обертки.
Пустышки.
— Ты чертовски сексуальна, Кесли, — заверяю я, накрывая ее ладонь своей.
— Есть кто-то еще. — Ее
Я не отвечаю, не желая ни подтверждать, ни опровергать ее утверждения.
— Жизнь слишком коротка. Ты встретил женщину, которая заставила тебя нарушить правила, поэтому будь сильным и никогда не отпускай ее.
Я киваю.
— Что-то в этом роде.
Блядь. Всё именно так.
— Береги себя, Дерек. — Кесли направляется к двери, но останавливается и разворачивается ко мне на пятках, а затем прижимает ладонь к моей щеке. — Она счастливая женщина, кем бы ни была. Просто пообещай мне кое-что.
— Что?
Она прижимает указательный палец к левой стороне моей груди.
— Если ты действительно заботишься о ней, впусти ее сюда.
Я кладу ладонь на ее руку и отодвигаю. Я никого не впускал туда больше двух лет, и сомневаюсь, что эта глупая штука еще работает.
— Спасибо за совет, Кес. — К сожалению, он мне не пригодится.
— Если бы я знала, что в феврале будет наш последний раз, то надела бы тот костюм горничной, который ты всегда хотел на мне видеть, — смеется она, ее зеленые глаза блестят. Все в Кесли красиво и просто, и хотя я никогда не тратил время на то, чтобы узнать ее получше, уверен, что когда-нибудь она сделает очень счастливым одного мужчину.
— Надеюсь, ты найдешь то, что ищешь, — говорю я. — Извини, что не могу дать тебе то, что ты хочешь.
— Никаких сожалений. — Она пожимает плечами, улыбается и тянется к двери.
Вот так официально заканчивается моя договоренность с Кесли Блэк.
Я иду спать, кладу телефон на тумбочку, и, проверив его в последний раз, словно больной придурок, ничего не нахожу. Перекатившись на то место, где брал Серену прошлой ночью, хватаю подушку, в которую она уткнулась головой, когда я вошел в нее сзади. Подушка все еще пахнет ею. Я хватаю и резко бросаю подушку через всю комнату.
Я не сержусь на нее.
Я злюсь на себя и свою нелепую неспособность достать голову из задницы и перестать хандрить как распоследний кретин.
Глава 28
Серена
Мы допиваем наши напитки в баре отеля и направляемся в номер, снятый Кейром, чтобы поговорить наедине. Я сажусь на самый край дивана с елочным принтом, подальше от него, и скрещиваю ноги, сосредотачивая все свое внимание на беседе.