Homo super(Рыбка-бананка ловится плохо)
Шрифт:
3
Когда они вышли на улицу, снег уже прекратился. Было около полуночи. Городу, укрытому серым саваном, снился кошмарный сон. Какие-то паразиты корчились у него в кишках. Луна над крышей дома показалась Эду помятой, будто тоже перебрала.
Девочка его не обманывала -- в углу двора поместились фиат-темпо , темно-красный, как сгусток крови, и черный джип-чероки . Эдик хотел уже воспроизвести последнюю сводку об угонах, когда из-под арки вышли двое и двинулись ему навстречу. Сопляки. Лет по восемнадцать. Без видимых отклонений от нормы.
Пыляев не удивился. Было бы странно, если бы этого с ним не случилось.
– - Ого, какая у тебя телка!
– - сказал один из сопляков.
– - Ребята, не пошли бы вы на хер?
– - тихо и вежливо осведомился Эдик.
Ребята его не послушали. Он не был разочарован.
Из чероки высадились трое. Десант на мою голову, -- печально подумал Пыляев, приготовившись во что бы то ни стало сберечь яйца (у него возникло предчувствие, что они ему еще понадобятся)... Луна вдруг стала такой яркой, словно в небе запылала магниевая вспышка. Двор был как на ладони.
Новые персонажи выглядели постарше и пострашнее. Матерые волки. У одного были перепонки между пальцами, у второго -- лиловая опухоль вместо правого глаза, а третий был красавчик. Только абсолютно лысый в свои двадцать восемь.
Глаз вяло приблизился. Он все делал вяло. Вяло взял сопляка за волосы, вяло приподнял ножку, вяло стукнул пацана рожей об свое колено... Что-то вяло хрустнуло. Глаз аккуратно положил сопляка на снег. Второй исчез. Мгновенно.
Глаз повернулся и произнес с интеллигентским придыханием:
– - Извините.
– - Спасибо, Гена, -- поблагодарил очаровательный женский голосок.
– - Слушай, я хочу с ним выпить, -- бубнил Эд, пока она доставала ключи из кармана шубы.
– - Ему нельзя. Он на работе.
В машине Пыляеву стало тепло и уютно, как в чреве у мамаши. В герметизированном салоне бесшумно работал воздушный фильтр. Пьянка у Вислюкова казалась далекой, будто происходила в палеолите. Черно-белая явь по ту сторону хрусталиков слегка покачивалась. Блаженно разбросав себя на сидении, Эдик рассматривал свалку компакт-дисков. Определенно, кто-то приучил девочку к приличной музыке.
– - На ваше усмотрение, -- сказала она, перехватив его взгляд.
О, у него было усмотрение ! Да еще какое! Он воткнул в чейнджер компакт Питера Грина и выбрал песню -- конечно, вот эту: Я потерял свои деньги, я потерял свою девушку, а теперь я теряю разум... Только после того, как Грин допел до конца, она спросила (ну что за благовоспитанное дитя!):
– - Куда вас отвезти?
Он проревел басом пару строк из романса:
– - Мне некуда больше спешить... Мне некого больше любить!..
– - Понятно. Как насчет кофе?
– - О! О!
– - у него не было слов.
Улыбаясь, она развернулась -- только шины взвизгнули. Чероки держался сзади, как тень.
Многоквартирный дом в центре города. Охраняемая стоянка. А возле подъезда -- несколотый лед. Оказалось, весьма кстати. Здесь
– - Меня зовут Элеонора, -- услышал Пыляев сквозь рокот внутричерепных барабанов, призывавших к подвигам.
– - Какое совпадение! Э -- и еще раз э . В смысле, Эдуард. Баснописец.
– - Сколько вам лет, Эдуард?
– - Мне нравится наша откровенность. Мне сорок. У меня есть любовница, но это так -- аварийный клапан.
Она замолчала. Ну вот и все, -- думал Пыляев.
– - Придурок, засунь себе в задницу свою откровенность!
– - А мне двадцать, и я девственница.
– - Она умудрилась и это сказать без рисовки! Ему показалось, что он ослышался. Или сочиняет в уме плохую пьесу. Но порнографическую.
– - Не верю. Так не бывает. С твоими данными...
Он действительно не верил. Она была сексуальна, как прирожденная шлюха.
Элка снова поскользнулась, но он вовремя подхватил ее под локоть. Они стояли очень близко, когда она прошептала:
– - В конце концов, это легко проверить.
4
О, господи!
– - думал он, взбираясь по лестнице, будто на пик Коммунизма по северному склону.
– - Что я делаю? Если осталось в пределах досягаемости что-нибудь незалапанное, то вот оно. Она действительно невинна, как ни смешно это звучит! Невинна, даже если ее имели три негра одновременно. Невинна, как слепая природа, а я разрушаю все, к чему прикасаюсь. Прямо сейчас я помочусь в чистый колодец. Вот прямо сейчас!..
Странные мыслишки разбегались по темным подворотням, ныряли в извилистые переулки; если следить за каждой, Бог знает, куда они могли завести... Короче говоря, Эд психовал. Это был тот случай, когда перебор с водочкой его болезненно возбудил. Но перебор оказался не таким сильным, чтобы отключились мозги. С самооценкой у Эдика все было в порядке -- к числу нарциссирующих придурков он не принадлежал. И не считал себя настолько неотразимым, чтобы двадцатилетняя девочка (явно не шлюха) падала перед ним на спинку в первый же вечер. Что-то было не так. Ему хотелось увидеть, чем же все закончится. Да-а. Машина, телохранители-мутанты, квартира в здании категории охраняется государством -- сопоставляй, дурашка!..
Собственно, ночь начиналась, как одна из лучших в его жизни. За бронированной дверью девятой квартиры обнаружился райский, хорошо прогретый уголок с камином, в котором пылали настоящие березовые дрова (а не прессованные брикеты из крошки); тяжелые шторы ограждали от зимы за окнами; дубовая мебель была теплой на ощупь; очаровательные безделушки будто попали сюда из другого века; звучала старая музыка из фильма Лифт на эшафот -и даже холодная труба Майлса Дэвиса не замораживала, а всего лишь отстраняла...